Нефертари. Царица египетская
Шрифт:
— Не знаю, для чего тебе-то тратить здесь время, — в лучшем случае ты станешь жрицей в каком-нибудь захудалом храме вроде храма богини Хатор.
— Как всегда, рад тебя видеть, госпожа.
Пасер вернулся с охапкой свитков, которые и разложил на низеньком столике.
Хенуттауи повернулась к нему.
— Я тут посоветовала царевне Нефертари учиться прилежнее. К сожалению, Исет больше некогда заниматься учебой.
— Нехорошо, — сказал Пасер, глядя на папирус, который бросила Исет. — Я-то думал, хотя бы три
Ученики захихикали, а Хенуттауи поспешила вон из эддубы; за ней по пятам следовала Исет.
— Смеяться не над чем, — сурово заметил Пасер, и в комнате стало тихо. — Вернемся к нашему переводу. Кто закончил — отдавайте папирусы. И можете приступать ко второму письму царя Муваталли.
Я пыталась сосредоточиться, но глаза у меня затуманились от слез. Мне не хотелось показывать, как ранили меня слова Исет, и я не подняла голову, даже когда Баки что-то мне зашептал. «Ждет от меня помощи, — подумала я, — а за стенами эддубы в мою сторону, наверное, даже и не посмотрит».
Закончив переводить, я подошла к Пасеру и протянула ему папирус.
Наставник одобрительно улыбнулся.
— Прекрасно, как и всегда.
Я посмотрела на других учеников — их задела похвала Пасера, или мне это показалось?
— Должен тебя предупредить: во втором письме есть нелестные отзывы о твоей тетке.
— А мне что за дело? У меня с ней ничего общего, — с вызовом сказала я.
— Просто хотел предупредить. Видно, писцы позабыли вычистить.
— Она же и в самом деле вероотступница, и, что бы царь ни писал, он, наверное, был прав.
Я вернулась к своей циновке, пробежала глазами письмо в поисках знакомых имен. Нефертити упоминалась в самом конце, вместе с моей матерью. Затаив дыхание, читала я письмо царя Муваталли.
«Ты грозишь нам войной, но бог Тешуб тысячи лет охраняет наш народ, а фараон Эхнатон запретил вам поклоняться вашим богам. Отчего решил ты, что боги простят вам отступничество? Сехмет [21] , ваша богиня войны, наверное, отвернулась от вас навсегда. А ваша царица Мутноджмет, сестра Нефертити? Твой народ позволил ей взойти на престол, хотя весь Египет знает, что она служила фараону-еретику — и в его храме, и в спальне. Так неужто ты и впрямь думаешь, что боги все забыли? Ты затеешь войну с нами, с народом, который всегда чтил своих богов?»
21
Сехмет— богиня войны и разрушения, изображаемая с львиной головой.
Я подняла глаза на Пасера. В его взгляде читалось некоторое сочувствие. Но мне не нужна была жалость. Сжимая пальцами тростниковую палочку, я писала твердо и быстро, как могла, а когда на папирус капнула слеза, засыпала мокрое пятно песком.
Вечером
— Ты когда-нибудь видел, чтобы Исет так злилась?
— Нет. Правда, я вообще редко с ней разговариваю, — признался он.
— Мы же проучились вместе семь лет!
— Она только и умеет, что хихикать с подружками из гарема, которые всегда поджидают ее после уроков.
— Если она тебя услышит, ей не понравится, — предостерегла я.
Аша пожал плечами.
— Ей вообще мало что нравится. И уж ты-то точно…
— Я ведь ничего ей не сделала!
Но Аша не дал мне ответить: в двойные двери вбежал Рамсес.
— Вот вы где! — воскликнул он.
Аша тихонько предупредил меня:
— Про Исет помалкивай. А то Рамсес еще подумает, что ты ревнуешь.
Рамсес посмотрел на нас.
— Где вы пропадали?
— Это ты где пропадал? — возразил Аша. — Мы тебя не видели со дня коронации.
— И уже не надеялись увидеть.
Мои слова прозвучали излишне жалобно.
Рамсес обнял меня.
— Никогда не расстанусь со своей сестренкой!
— А как же твой колесничий?
Рамсес тут же меня выпустил.
— Так значит, уже все решено? — воскликнул он.
— Несколько часов назад, — гордо ответил Аша. — Завтра начнется мое обучение — я стану начальником колесничих фараона.
Я тяжело вздохнула.
— А мне ты не говорил.
— Хотел сказать сразу вам обоим.
Рамсес ободряюще похлопал друга по спине, а я воскликнула:
— Теперь я остаюсь одна в эддубе!
— Да будет тебе, — попытался утешить меня Рамсес, — не грусти!
— Как же не грустить? Аша уходит на службу, а ты женишься на Исет.
И Аша, и я выжидающе смотрели на Рамсеса.
— Да, мой отец сегодня об этом объявит. Он уверен, что из нее выйдет хорошая жена.
— А ты? — спросила я.
— Она ведь толком ничего не умеет, — признался Рамсес. — Ты же знаешь, учиться она не любит… Однако Хенуттауи советует мне сделать Исет главной женой.
— Но фараон не может выбрать главную жену, пока ему нет восемнадцати, — брякнула я.
Рамсес внимательно посмотрел на меня, и я покраснела. Желая переменить предмет разговора, я указала на висевшие у него на поясе ножны, инкрустированные драгоценными камнями, и спросила, что это такое.
— Меч.
Рамсес вынул меч длиной почти в два локтя.
Аша пришел в восторг.
— Никогда такого не видел, — заявил он.
— Хеттский. Сделан из металла, который называют железом. Говорят, железо тверже бронзы.