Нефертари. Царица египетская
Шрифт:
Такого острого лезвия мне видеть не приходилось, а по инкрустации на рукояти легко было догадаться, что стоит меч очень дорого.
Рамсес протянул клинок Аше, и тот поднес его ближе к свету.
— Кто тебе подарил?
— Отец, по случаю вступления на престол.
Аша протянул мне меч, и я сжала рукоять.
— Таким можно отрубить голову Муваталли.
Рамсес рассмеялся.
— Или хотя бы его сынку, Урхи.
Аша вопросительно смотрел на нас.
— Наследник хеттского престола, — пояснила я. — Сын царя Муваталли.
— Аша политикой не интересуется, — сказал Рамсес. — А вот если спросить у него про лошадей или колесницы…
Двойные двери снова распахнулись, и вошла Исет. Ее украшенный бисером
— Трое неразлучных, — улыбнулась Исет.
Я отметила, что она и говорить пытается, как Хенуттауи. Исет приблизилась к нам. Откуда у нее деньги на украшенные драгоценными камнями сандалии? Все средства, оставленные ей матерью, давно истрачены на обучение.
— Что это у вас? — Исет разглядывала меч, который я успела вернуть Рамсесу.
— Клинок, — объяснил Рамсес. — Хочешь посмотреть? Думаю показать Аше и Нефертари, как он рубит.
Исет сделала милую гримаску.
— Виночерпий уже разлил вино.
Рамсеса волновал аромат благовоний Исет, привлекала близость девушки. Ее туника подчеркивала все изгибы тела, и под тканью просвечивала грудь, красиво разрисованная хной. На шее у Исет блестело ожерелье из золота и сердолика — украшение царицы Туйи. Царица, которая знает, что мы с Рамсесом друзья с самых пеленок, подарила свое любимое ожерелье Исет!
Рамсес посмотрел на меня и Ашу.
— В другой раз покажешь, — пришел ему на выручку Аша.
Исет взяла Рамсеса под руку, и они удалились.
— Видел на ней ожерелье? — спросила я Ашу.
— Драгоценности царицы Туйи, — со вздохом ответил он.
— Почему Рамсес выбрал себе такую жену? Она, конечно, красивая. Только какой в этом смысл, если она не знает языка хеттов и даже не умеет писать клинописью?
— Смысл в том, что фараону нужна супруга, — мрачно сказал Аша. — Знаешь, а ведь он мог выбрать тебя, если бы не твои родные.
У меня вдруг перехватило дыхание, словно кто-то сильно ударил в грудь.
Вслед за Ашой я отправилась в Большой зал. В тот вечер объявили о женитьбе Рамсеса, и мне казалось, я теряю что-то такое, чего больше никогда не обрету.
У Исет не было родителей, которые радовались бы ее торжеству. Отца ее никто не знал, и ее мать, если бы не умерла родами, жила бы в великом позоре. И потому глашатай объявил имя ее бабки — той самой, которая раньше жила в гареме фараона Хоремхеба и вырастила Исет. Бабка уже год как умерла, но глашатай мог назвать только это имя.
Когда обед кончился, я вернулась в свои покои и села за эбеновый столик, что принадлежал еще моей матери. Мерит вытерла у меня с глаз сурьму, а с губ — охру и протянула мне ароматическую палочку. Я опустилась на колени перед наосом [22] моей матери. Большие наосы делаются из гранита, спереди они открываются, внутрь помещают статую бога, а еще в них есть специальная полочка для сжигания благовоний. У меня был маленький деревянный наос. Он принадлежал моей матери, еще когда она была девочкой, а раньше, наверное, и ее матери. Я встала на колени и вспомнила, что за деревянными дверцами — статуя богини Мут [23] , в честь которой назвали мою мать. Богиня с головой кошки смотрела, как я смаргиваю слезы с ресниц.
22
Наос— термин греческого происхождения, используемый египтологами для обозначения ковчега, содержащего статуэтку бога или богини.
23
Мут —богиня материнства и супруга Амона. Часто изображалась с головой кошки.
—
Няня присела на край постели.
— Не знаю, госпожа. Не забывай: твоей матери довелось многое пережить. Все, кого она любила, погибли в огне.
Часть Малькаты, пострадавшую от пожара, так и не восстановили. Во дворе все еще оставались почерневшие камни, обломки обгоревших деревянных столов, обвитые виноградными лозами и заросшие сорной травой. В возрасте семи лет я упросила Мерит отвести меня туда; я стояла, замерев, и пыталась представить, где был мой отец, когда вспыхнул пожар. Мерит сказала, что загорелось из-за опрокинувшегося масляного светильника, но мне как-то раз удалось подслушать разговор визирей. Речь шла о каких-то темных делах, о заговоре с целью убить моего деда, фараона Эйе. За этими стенами в пламени погибла вся моя семья: брат, отец, дед и его жена — царица. В живых осталась только мать — она вышла погулять в парке. Узнав о гибели фараона, полководец Хоремхеб явился во дворец вместе со своим войском и заставил ее выйти за него замуж. Мать была единственной ниточкой, ведущей к трону. Интересно, мучила ли Хоремхеба совесть, когда Мутноджмет отправилась в объятия Осириса с именем моего отца на устах? Я часто думала о ее последних днях. Как раз в тот миг, когда бог Хнум [24] вылепливал на гончарном круге мое ка [25] , ка моей матери отлетело навеки.
24
Хнум —бог; изображался как человек с головой барана, сидящий за гончарным кругом. Считалось, что Хнум лепит из глины живых существ и помещает их в материнскую утробу и, таким образом, является создателем жизни.
25
Ка —дух, или душа человека, которая создается одновременно с его рождением.
Я оглянулась на Мерит, грустно смотревшую на меня. Она не любила, когда я спрашивала о матери, но отвечать не отказывалась.
— А перед смертью, — продолжала я расспросы, хотя давно знала ответ, — кого она звала?
Лицо Мерит стало еще серьезнее.
— Твоего отца. И…
Я повернулась к няне, позабыв об ароматической палочке.
— И?
— И свою сестру.
Я удивленно взглянула на Мерит.
— Раньше ты не говорила.
— Потому что нечего тебе тут знать, — быстро сказала она.
— А она правда была еретичкой?
— Госпожа!..
Я поняла, что Мерит хочет замять разговор, и уверенно кивнула.
— Меня назвали в честь Нефертити. Моя мать не могла считать ее вероотступницей.
Во дворце не произносили имя Нефертити, и Мерит поджала губы. Она развела руками, глядя куда-то вдаль.
— Вероотступницей была не столько царица, сколько ее муж.
— Эхнатон?
Мерит замялась.
— Да. Он запретил поклоняться богам, разрушил храм Амона и заменил статуи Ра своими собственными.
— А моя тетка?
— Она все улицы заполнила своими изображениями.
— Вместо изображений богов?
— Да.
— Тогда где же они? Я ничего подобного не видела.
— Ясное дело, не видела. — Мерит поднялась. — Все, что ей принадлежало, уничтожили.
— Даже имя моей матери, — сказала я и повернулась к наосу.
Дымок от благовоний плыл над лицом богини. Когда умерла моя мать, Хоремхеб забрал все.
— Можно подумать, я родилась на свет без акху и у меня вообще не было предков. Знаешь, — доверительно сообщила я, — в эддубе правление Нефертити вообще не изучают. И правление фараона Эйе, и Тутанхамона.