Нефертари. Царица египетская
Шрифт:
У Туйи вырвалось громкое рыдание, а я, чтобы тоже не расплакаться, сжала губы.
— Дворец… — продолжил фараон, тяжело дыша. — Непременно восстанови дворец. Сделай Аварис столицей, чтобы она была как можно ближе к Хеттскому царству. Если сумеешь отстоять Аварис, Египет никогда не падет.
— Пока я фараон, Египет не падет.
— Не позволяй хеттам отвоевать Кадеш. Без него наши земли будут беззащитны. — Фараон вздохнул. — И еще — Неферт.
Рамсес посмотрел
— Ты хочешь с ней поговорить?
— Нет! — с силой ответил больной, и я прижалась спиной к дверям. — Пусть помнит меня таким, каким я был раньше. Неферт… — Голос фараона ослабел. — Нефертари — мать твоих старших сыновей. Мудрая царевна… Но народ ее пока не любит.
— Кто тебе сказал? — спросил Рамсес.
Уосерит взглянула на меня, и мы поняли кто — Хенуттауи.
— Неважно. Я слышал. Мнение народа нельзя не учитывать, Рамсес. Ты знаешь, что случилось с Нефертити. Ее убили…
— Жрецы, — напомнил Рамсес.
— А жрецы выражают мнение народа. Эхнатон… — Сети мял пальцами покрывало. Казалось, слышно, как стучит сердце в его впалой груди. — Подожди хотя бы год, прежде чем объявить ее главной женой.
— Аби, год уже прошел, — возразил Рамсес.
— Не рискуй тем, что нам удалось создать! Подожди еще хотя бы год. Обещай.
Затаив дыхание, я ждала ответа Рамсеса. Он молчал.
— Обещай! — воскликнул Сети.
— Обещаю, — прошептал Рамсес.
Я выскользнула за дверь и притворила ее за собой. В груди жгло огнем, и я, чтобы побыть одной, побежала в тронный зал. Дверь была слегка приоткрыта. Входя, я едва не плакала, но звук голосов из-за колонны заставил меня сдержаться. Прислушиваясь, я тихонько пошла вдоль стены.
— Я подарила тебе целый год! Убери с лица хмурую мину и посмотри на меня, — сказала Хенуттауи.
— Боги знают, что ты натворила, — ответила Исет.
— Что мынатворили, — спокойно заметила Хенуттауи. — Все тебя вчера видели с чашей.
— Чашей, которую дала мне ты!
— А кто это видел? Так или иначе, мы только ускорили неизбежное. Чем дольше мы ждем, тем сильнее становится Нефертари, тут и сомневаться нечего. Если мне придется напоминать… — Хенуттауи перешла на свистящий шепот: — Ты должна найти способ отблагодарить меня, или же я лишу тебя всего, что дала. Как только он сделает эту девчонку главной женой, она сошлет нас в Ми-Вер. Не сомневайся, я, не задумываясь, пожертвую тобой…
В коридоре послышался шум, и они замолчали. Я осторожно вышла и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Ко мне приблизились Уосерит и Пасер, а за ними Рамсес и царица Туйя.
Рамсес был белее мела.
— Его больше
Я обняла его, и тут появились Хенуттауи и Исет с чашами шедеха в руках.
Увидев наши слезы, Хенуттауи вскрикнула, а Исет зажала ладонью рот. Я прижалась к Рамсесу, чтобы никто не разглядел, как исказилось мое лицо при появлении этих двоих. Он отстранился от меня.
— Нужно написать письма…
— Государь, с твоего позволения, письмами займусь я, — предложил Пасер.
Слово «государь» обрушились на Рамсеса, словно удар. Теперь у Египта только один правитель.
— А мне что делать? — спросила Хенуттауи.
Мне хотелось крикнуть, что хватит с нее убийства фараона, но слова застряли у меня в горле, и жжение в груди усилилось.
— Ступай с Исет и Уосерит, — сказал Рамсес. — Они отведут мою мать в храм Амона, и пусть она скажет богам… — Он не решался произнести страшные слова. — Она скажет богам, что мой отец уже в пути.
Все собрались уходить, но я замерла у дверей в тронный зал и сделала знак Пасеру.
— В чем дело, Нефертари?
— Он бы ни за что не умер! — яростно прошептала я.
Пасер огляделся — вокруг уже никого не было.
— Я вышла из покоев Сети и случайно услышала разговор Хенуттауи и Исет. Речь велась о какой-то чаше, — исступленно прошептала я. — Хенуттауи сказала, что подарила Исет еще год. Еще один год.
— Все видели, как Исет поднесла фараону чашу с питьем.
— Чашу дала ей Хенуттауи! И эту тайну она использует, чтобы погубить Исет — если та не выполнит ее желания. Хенуттауи желает изгнать свою сестру в файюмский храм и перестроить храм Исиды, чтобы сделать его самой богатой сокровищницей в Египте.
— Так будет, только если Исет станет главной женой.
— Но у нее теперь есть целый год! Ты ведь слышал обещание Рамсеса. А захоти он его нарушить… Если уж Хенуттауи убила собственного брата…
Я впервые видела Пасера испуганным.
— Лекари говорят, что у Сети было больное сердце. Отравления даже не заподозрили. Кто еще слышал их разговор?
— Никто.
— Тогда держи это при себе. Я расскажу Уосерит…
— А Рамсесу? Ведь Сети — его отец!
Пасер покачал головой.
— У нас нет доказательств.
— Лекарь может проверить, был ли яд.
— Или установить, что фараон умер из-за больного сердца, а значит, ты ложно обвинила верховную жрицу Исиды. Лучше молчать. Рамсес тебе поверит и вызовет лекаря, но откуда нам знать, не подкупила ли этого лекаря Хенуттауи? Все очень непросто, Нефертари.