Нефритовый кубок
Шрифт:
Стражники разозлились не на шутку. Воришка рассчитывал отцепиться на следующем же перекрестке, но погоня упрямо не отставала, и, кажется, к ней присоединялись новые участники.
«Это становится навязчивым, – тоскливо размышлял Ши, тщетно убеждая заплетающиеся ноги продержаться еще немного. Взгляд опять лихорадочно выискивал темный переулок, низкий забор, распахнутую калитку… – Я, в конце концов, не скаковая лошадь! Сколько можно? Сперва головорезы, теперь блюстители, и все на одного меня! Несправедливо!»
Улица Ратай закончилась, сменившись более широким и пустынным проездом Сахиль.
Поскольку на его совести уже числилось убийство и попытка бегства от представителей Закона, Ши махнул рукой на свое будущее, полагая его окончательно загубленным. Раз так, еще одно преступление ничего не изменит. Когда изловят, накинут к бессрочным рудникам годик-другой. Какая разница?
Он проскочил мимо оторопевших от подобного нахальства слуг, ухватился за край высокой луки седла и из последних сил рывком затащил себя на круп лошади. Животное слегка присело под двойной тяжестью и недовольно захрапело. Его хозяин открыл рот, собираясь то ли негодовать, то ли взывать о помощи.
– Слезай, не то прирежу, – пригрозил Ши, стараясь по возможности подражать интонациям пугающего незнакомца из переулка близ Пыточной улицы. – Быстро. И не шуми, хуже будет.
«Чем, интересно, я его буду резать, если стилет остался… там? Пальцем, что ли? Или зубами грызть?»
Впрочем, угрозы оказалась вполне достаточно, и подкреплять ее холодным железом не понадобилось. Законный владелец лошади сдавленно икнул и мешком свалился на мостовую, даже для виду не попытавшись оказать сопротивления. Воришка перебрался в жесткое и ужасно неудобное седло, растерянно соображая, какие поводья нужно дергать, а какие лучше оставить в покое. Ноги болтались в воздухе, пытаясь нащупать чрезмерно длинно отпущенные стремена. Патруль, числом пять или шесть человек, наконец смекнул, что происходит открытый грабеж, разбой и покушение на чужую собственность, и грозно двинулся в сторону Ши. Со стороны перекрестка вывалилась размахивающая факелами шумная толпа, возглавляемая разъяренным десятником Тарбадом.
Позаимствованная карманником лошадь оглянулась, дернула ушами и решила тоже принять участие в ночных увеселениях. Без всякого понукания она двинулась с места и пошла себе вниз по Сахилю – вначале шагом, затем частой рысью. Подковы четко звякали по булыжнику и смачно шлепали по лужам, Ши то падал лошади на шею, то съезжал вбок, его трясло и подбрасывало, а с Ратушной площади долетали мерные, глухие удары колокола. Три, четыре… шесть… девять. Десять.
Погоня отстала. Сладив с краденой кобылой, оказавшейся вполне послушной тварью, Ши развернул животное головой в сторону Карпашских ворот и только сейчас вспомнил об украденной у десятника Тарбада вещице, поспешно брошенной за пазуху.
Безделушка, как ни странно, не выпала и не потерялась. Ши извлек ее и, не удержавшись, захохотал. Становилось понятно, отчего дряхлый служака натравил на обидчика едва ли не всю Управу.
На ладони тускло поблескивал мелкой чешуей латунный
Крылатая немедийская ящерица оказала Ши неоценимую услугу. Сначала возле городских ворот, где он застращал грозным символом не желавших отпирать ворота дозорных и пригрозил разжаловать их командира в младшие надзиратели при доме скорбных разумом. Затем воришка пустил значок в дело подле бдительно охраняемого взъезда в поместье «Лиретана», наврав страже с три короба про начинающийся бунт в Шадизаре и необходимость срочно повидать Его милость Рекифеса. Караульные совершенно запутались в ворохе обрушенных на них намеков, требований и воплей, ажурная чугунная створка отдвинулась и подозрительного гонца нехотя впустили на земли имения, дав на всякий случай провожатого.
Саму «Лиретану» Ши толком не рассмотрел – так, мелькнуло за деревьями парка длинное двухэтажное здание с огромной полукруглой террасой, все в искрах разноцветных огоньков и багровых вспышках факелов. С террасы доносилась легкомысленная музыка и беседующие голоса. У воришки аж в животе заурчало при мысли о блюдах, которые будут поданы на этом вечере, и каких ему никогда в жизни не доведется попробовать.
Двое всадников обогнули поместье, выехав к приткнувшемуся позади флигелю. В глубине души Ши надеялся на отсрочку. Пусть выяснится, что Верховный Дознаватель на празднике… или занят… или его настрого запрещено беспокоить. Даже у великих людей бывают слабости!
Судьба повела себя намного коварнее. Стоило прибывшим остановиться, как распахнулась дверь и на крыльце флигеля показался Рекифес собственной персоной – при параде, в надлежащей церемониальной форме со множеством золотых узоров и изображениями геральдических драконов в коронах. Он, видимо, собирался дополнить своей живописной персоной начинающее празднество, а тут – такая досадная неприятность!
– Спешный гонец к Вашей милости, – доложил провожатый Ши, подозрительно косясь на неубедительную фигуру «посланника». – Говорит, в Шадизаре что-то стряслось…
– Что там еще могло стрястись? – сквозь зубы процедил Рекифес, и, обернувшись к вышедшим вслед за ним из дома людям, извинился, сказав, что будет чуть позже. – Кто приехал? Какой гонец?
– Я, – Ши сполз с лошади и едва ли не на цыпочках приблизился. – Только не ругайтесь, Ваша милость. Я все объясню!
– Шелам?! – казалось, месьора Дознавателя вот-вот хватит удар. – Какого демона ты здесь… Откуда ты взял значок Когорты?
– Украл, – честно признался Ши. – Так получилось. В общем, мы их выследили, только они Малыша изловили. В смысле Конана.
– Еще раз и по порядку, – Рекифес с обреченным вздохом присел на мраморные ступеньки, пробормотав: – Называется, единственный раз за сколько лет выбрался отдохнуть… Как я ненавижу этот треклятый городишко! Ладно, слушаю. Кого вы выследили? Что случилось с этим неугомонным нордхеймцем? Кто его поймал? Постарайся быть кратким и не слишком уклоняться от истины.
– Малыш не нордхеймец, а киммериец, – внес ясность воришка. – Оказывается, все началось с коня. С того самого, Огненного Феникса.