Негодяй
Шрифт:
Максин хватило пяти минут, чтобы натянуть джинсы, теплый свитер и сунуть ноги в туфли. Взяв пальто и сумочку, она вызвала лифт и спустилась в вестибюль. Такси удалось быстро поймать, и через пятнадцать минут Максин уже появилась в больнице, где ее ждала доктор Тельма Уошингтон, один из лучших психиатров в городе, — чернокожая Тельма вместе с Максин училась в Гарварде. Максин давно подружилась с ней и знала, что на Тельму всегда можно положиться. Обе были преданы своей профессии. Когда Тельма подменяла ее в праздничные и выходные дни, Максин знала, что ее пациенты находятся
Прежде чем встретиться с Андерсонами, Максин поговорила с Тельмой, и та сообщила ей о состоянии Хилари.
Девочка находилась в коме, и все усилия медиков пока ни к чему не привели. Она приняла наркотики и яд дома в отсутствие родителей, не оставив записки. Максин это не удивило. Хилари часто говорила, что хочет умереть. Подростки, страдавшие маниакально-депрессивным психозом, имеют склонность к суициду.
Максин с озабоченным видом прочитала запись в истории болезни.
— О Боже!.. Девочка, похоже, приняла все, что у нее было под рукой.
Тельма кивнула:
— Мать девочки сказала, что Хилари в День благодарения бросил парень. Это стало последней каплей.
Максин закрыла историю болезни. Медики сделали все необходимое, и теперь им оставалось только одно — ждать. Если Хилари не придет в сознание в ближайшее время, то в ее мозгу произойдут необратимые изменения и она вряд ли сможет выжить. То, что Хилари осталась жива после того, как приняла столько наркотиков, уже само по себе чудо.
— Когда, по вашему мнению, все это произошло? — спросила Максин Тельму, идя с ней по больничному коридору.
Тельма выглядела очень усталой. Вся эта история попортила ей немало крови. В ее практике не было случаев попыток самоубийства, она обычно работала с менее проблемными пациентами. Однако Тельма с удовольствием подменяла Максин, так как это обогащало ее опыт.
— Вероятно, за несколько часов до того, как ее нашли. За это время ее организм до предела насытился принятыми наркотиками и ядом. Именно поэтому налоксон, который ввели врачи «скорой помощи», не помог.
Налоксон являлся сильным препаратом, которым можно было нейтрализовать воздействие на организм наркотиков. Но для успешного применения его нужно было вводить как можно быстрее. Четыре раза он спасал жизнь Хилари, однако на этот раз заметных изменений к лучшему в состоянии пациентки не наблюдалось. И это тревожило врачей.
Максин решила сначала навестить Хилари, а потом уже встретиться с ее родителями. Пациентка была подключена к аппарату искусственного дыхания, над ней все еще колдовали медики. Девочка под тонкой простыней неподвижно лежала на столе в реанимационной палате. Лицо Хилари стало пепельно-серым.
Максин несколько минут молча смотрела на нее, на волосы, покрашенные в черный цвет, на руки в татуировках, потом немного поговорила с реанимационной бригадой и дежурным врачом. Сердце Хилари работало, хотя монитор показывал, что началась аритмия.
Выйдя из палаты, Максин и Тельма направились в комнату ожидания, где находились родители Хилари. Мать девочки, Анджела Андерсон, тихо плакала. Такое несчастье в их семье случалось уже не в первый
— Как она? — в один голос спросили родители, с надеждой глядя на Максин.
Максин села рядом с ними, а Тельма вышла из комнаты.
— Пока все без изменений. Но организм борется. Хилари — сильная девочка. — Максин улыбнулась Андерсонам, стараясь ободрить их. Видя боль в их глазах, она чувствовала, как у нее самой сжимается сердце. У Хилари, очень красивой девочки, были проблемы с психикой, но родители всем сердцем любили ее. — Она приняла огромную дозу наркотиков, и, к сожалению, помощь пришла поздно. У девочки сильная интоксикация. Будем надеяться, что врачам все же удастся ее спасти.
Больше Максин ничем не могла утешить бедных родителей. Реанимационная бригада делала все, что в ее силах.
Тельма принесла всем кофе, а после Максин снова пошла проведать Хилари. Тельма вышла следом, и Максин велела ей идти домой. Нет никакой необходимости обеим оставаться в больнице. Максин поблагодарила коллегу за помощь, и та ушла.
Войдя в палату, Максин сразу же бросила взгляд на монитор. Сердце Хилари билось неровно, давление упало. Все эти признаки свидетельствовали об ухудшении состояния девочки.
В течение следующих четырех часов Максин беспрестанно курсировала между реанимационной палатой и комнатой ожидания, стараясь успокоить Андерсонов. В восемь тридцать она решила, что их надо впустить к дочери. Родители должны попрощаться со своей девочкой. Хилари умирала. Анджела Андерсон разрыдалась, подойдя к Хилари, а ее муж с трудом смог взглянуть в безжизненное лицо своего единственного ребенка. Аппарат искусственного дыхания все еще работал, но его усилия были бесполезны.
Как только Максин снова отвела родителей девочки в комнату ожидания, ее вызвал в коридор дежурный врач.
— Плохи дела, — сказал он.
— Знаю.
Они направились в палату Хилари, и как только Максин переступила порог, аппарат издал сигнал тревоги. Кривая линия на мониторе превратилась в прямую. Сердце Хилари остановилось. Родители девочки настаивали на том, чтобы были приняты все меры, и поэтому в борьбу за ее жизнь вступила бригада кардиореаниматологов.
Максин с мрачным видом наблюдала за тем, как они пытались стимулировать сердце Хилари с помощью электрошока. Врачи массировали сердце девочки, но все было бесполезно. Через полчаса они сдались, признав свое бессилие. Руководитель бригады снял с лица Хилари респиратор и выключил аппарат искусственного дыхания.
— Мне жаль, — сказал он, взглянув на Максин, и вышел из палаты.
— Мне тоже. — Максин направилась в комнату, где сидели родители умершей девочки.
Увидев Максин, они все поняли без слов, и мать Хилари громко закричала. Максин крепко обняла ее, и та разрыдалась. В лице ее мужа Фила не было ни кровинки. Он молча переживал тяжелое горе. Через несколько минут Андерсоны попросили Максин провести их к дочери. Они хотели побыть с ней наедине, прежде чем ее увезут в морг. Максин выполнила их просьбу. Родители около часа пробыли в палате, а потом, раздавленные горем, уехали домой.