Негритюд в багровых тонах

Птица Алексей

Григорий был самым младшим из детей и самым непутёвым, поэтому и дослужился только до хорунжего, а мог и есаулом давно стать, если бы разгильдяем не был, пропащая его душа. Он думал, что Мамба не примет его, но ошибся, и был принят сразу на должность тысячника, но правда, учебной тысячи, набираемой из молодых негров, присылаемых отовсюду.

Набранные Момо, три тысячи воинов были доукомплектованы ещё двумя и отправлены на завоевание султанатов Нигера. Их вёл бывший зуав Саид, ему же были даны полномочия, заключать военные союзы со всеми племенами. А так как он сам был мусульманином, то и разговаривать с чернокожими мусульманами

ему было легче, да и с не чернокожими тоже.

Мамба приказал ему создать северную коалицию против французов, не успевших ещё захватить мелкие государства вдоль реки Нигер и другие, прилегающие к ним территории. А там, где они уже обосновались, Саиду приписывалось их уничтожить и захватить эти территории.

С более крупными силами он не должен был сражаться, а сразу отступить, подталкивая к войне с французами местных князьков и султанов, обещая им помощь оружием и войсками, задабривая подарками.

Рас Алула получил приказ поднимать всю Буганду, а также, набирать войска в Южном Судане и захватывать территории, на которых проживали масаи и другие племена, принявшие сторону англичан. Всю территорию требовалось опустошить. Людей угнать, их селения сжечь, а урожай забрать с собой.

Захватить следовало всю территорию, прилегающую к Южному Судану и Уганде, кроме самого побережья и двухсот километров от него. Пусть тогда англичане идут вглубь страны, не имея ни проводников, ни союзников, ни продовольствия.

Побережье я захватить не мог. Против корабельных пушек мои войска были бессильны и неспособны противопоставить в ответ что-нибудь, кроме своих жизней. Великая война на уничтожение противника практически началась. Огнестрельного оружия было мало, несмотря на приобретенные трофеи, но чтобы захватить негритянские селения Британской Восточной Африки, оно было и не нужно.

Экспедиционные силы там отсутствовали, а местные негритянские племена были разобщены, и ничего не могли противопоставить моим войскам, сплочённым и организованным. Рас Алула Куби прекрасно понял задачу и одобрил её, бросив все силы на реализацию.

Жало получил задачу для реализации специфической идеи, пришедшей мне в голову, хотя она и была трудно реализуема. Помочь ему я просил отца Клементия, отправив уведомление в отдалённый скит.

Но если подумать и заставить, то она решаема. Хватит быть добреньким. После захвата английских колониальных территорий, в атаку должны были пойти люди Жало. Их он стал собирать по всем местам, обозначив точку сбора недалеко от монашеского скита отца Клементия.

Все эти, собранные отовсюду люди должны были атаковать Момбасу, но о них позже.

Луиш.

Луиш Амош валялся в беспамятстве на кровати, в своём небольшом, но уютном домике, рядом с ним сидела рыдающая Мария, не в силах ничем помочь своему мужу. Неделю назад его притащил на себе Леон Срака.

Никто не ожидал, что этот молчаливый и где-то, даже неприятный человек, способен вынести на себе другого и тащить его на протяжении двадцати километров. Никто не мог объяснить, почему он пошёл вместе с Луишем и набранным отрядом воевать против американских переселенцев. Внезапное нападение афроамериканцев на территорию Кабинды, было давно предсказуемо. Но, как и всегда в таких случаях, всерьёз его никто не ждал.

Шнеерзон отказался идти воевать, Сосновский тоже, оба занялись подготовкой к эвакуации совсем ещё крохотного,

но уже известного в Кабинде, банка. Да и за семьёй Луиша надо было присмотреть. Вокруг шныряли разные мутные типы, участились случаи разбойных нападений и грабежей. Никто не выходил на улицу без оружия.

Местные негры тоже все попрятались, многие сбежали, либо взялись за оружие и вступили в отряды самообороны. Луиш, уподобляясь Мамбе, сформировал отряд из пятисот человек и вооружил их контрабандными винтовками, ещё пятьсот винтовок предоставили португальские власти и Луиш, внезапно для себя, стал командиром тысячи негритянских солдат самообороны.

Дальше больше. Раз отряд есть, значит, он должен воевать. И крепко поцеловав беременную жену и обняв маленькую дочурку, он выдвинулся вместе со своим отрядом на границу с Габоном.

Афроамериканцы пятитысячным отрядом вторглись на территорию Португальской Кабинды. Их встретило ополчение, отряды самообороны и немногочисленные наёмники, совместно с ротой пехоты правительственных войск.

Разгорелся ожесточённый бой. Тысяча Луиша отбивалась на левом фланге, когда их атаковали бывшие американцы. Гремели выстрелы, лилась кровь убитых и раненых. Крики, пороховой дым, закопчённые белые, и просто чёрные лица солдат, идущих врукопашную.

Никто никому не хотел уступать. Португальцы знали, что за ними остались беззащитные семьи, то же думали и местные негры, не питавшие иллюзий на счет своей пощады их отдалёнными соплеменниками. Афроамериканцам нужны были продукты и засеянные поля, которых у них и не осталось, в виду собственной беспечности, а также, отсутствия посевного запаса зерна и других культур и, кстати, у них тоже были семьи, которые хотели есть.

Коалиция португальцев, местных негров, наёмников и немногочисленных прибившихся к ним иностранцев, хоть и с большим трудом, но смогла отбросить нападавших, нанеся им ощутимы потери, но при этом, и сама потеряла до четверти своих солдат убитыми и до половины ранеными.

Луиш, находившийся поначалу позади оборонявшихся шеренг своего отряда, увидев, что его воины заколебались, повёл их в последнюю решающую атаку, громко крича Мария. Он присоединил к своей винтовке штык и устремился вперёд, вспоминая как это делали воины Мамбы, обученные казаками штыковой атаке.

Сильная контратака его отряда внесла посильную лепту и опрокинула левый фланг американцев, начав их разгром. Но Луиш уже этого не видел. Внезапно прилетевшая пуля опрокинула его навзничь, попав в грудь и пробив лёгкое. Он упал и его затоптали бы, если бы не подоспевший вовремя Леон. Подхватив раненого, он заставил ещё двух легкораненых солдат вынести Луиша с поля боя.

Они несли его попеременно, когда Леон отправил совершенно выдохшихся раненых негров за помощью в город, а сам понёс Луиша на спине дальше. Так его и нашли. Он медленно брёл, еле передвигая ноги, с потерявшим сознание Луишем на спине. Молча и неодолимо двигался он вперёд, к видневшимся городским постройкам. Грязные потёки пота, смешанные с кровью раненого, оставляли на его лице свои гротескные следы человеческих мук.

Громко кричала Мария, пытаясь облегчить муки раненого. Шнеерзон, мрачнея лицом, выслушивал оскорбления от Леона, который почти плевался и требовал, чтобы он вылечил Луиша. На резонное замечание Шнеерзона, что он, как бы, не врач, Срака отвечал: — В каждом еврее спит врач, лечи!