Нехорошая квартира
Шрифт:
Женщина торопливо затягивалась, выпуская дым в отдушину на стене. О вреде, причиняемом находящемуся в утробе зародышу, она старалась не думать. К тому же сегодня у Вероники имелась «уважительная» причина: на протяжении всей ночи ее мучили кошмары. Снился Бабаевой роддом, но какой-то, мягко говоря, странный. Вместо медсестер там разгуливали лысые ведьмы с синими носами-картофелинами и горящими адским огнем глазами. Каждая из них норовила побольнее толкнуть или ущипнуть роженицу, а жалобные вопли Вероники вызывали у «медсестер» приступы гомерического хохота. За всем этим безобразием с видимым удовольствием наблюдал врач, если, конечно,
«Приступим к процедуре, – вдоволь насладившись Вероникиными мучениями, сказал мертвец. – Подготовьте пациентку!»
Ведьмы скрутили Веронику, повалили на стол, задрали платье и силком раздвинули ноги. Женщина зашлась в истошном крике.
«Спокойно, милашка. В твоем положении не стоит нервничать», – посоветовал гнусный «доктор», широко размахнулся и с силой загнал кость во влагалище Бабаевой. С диким воплем она проснулась, несколько минут приходила в себя, потом выпила валерьянки, кое-как уснула, и жуткий сон повторился по новой, с точностью до мельчайших подробностей...
Докурив до фильтра сигарету, Вероника судорожно вытащила из кармана новую. «Генка, сволочь, довел, – зло подумала она. – Чертов алкаш! Придурок!!!»
Бабаева (в девичестве Чердакова) вышла замуж полтора года назад, и не сказать что по большой любви. Главную роль в ее решении сыграл элементарный расчет. Вероника Чердакова всю жизнь «трезво» смотрела на вещи, а основой всех основ считала материальное благополучие. Ей было хорошо известно, какие взятки хапают в Н-ском РОВД, и посему Геннадий показался Веронике вполне перспективным женихом. В действительности денег приносил он немало. Недавно ухитрился вдвое расширить их жилплощадь, но... во-первых, аппетиты Вероники росли гораздо быстрее, чем семейное благосостояние. Во-вторых, она, никогда не отличавшаяся добротой и кротостью нрава, забеременев, сделалась совершенно стервой. Ее приводило в бешенство буквально все, а уж такое вопиющее хамство, как блевание на пол и «пьяные галлюцинации» мужа, вызвало невиданный доселе всплеск бешенства, усугубляемый собственным неважным самочувствием. Ночные видения Вероника, как и ее супруг, списывала на расшатанность нервной системы, в которой, разумеется, винила Геннадия.
– С-с-скотина, – с ненавистью прошипела она, чиркая зажигалкой. – Чтоб тебя черти сожрали!!!
– Мы с радостью!!! – одновременно гаркнули в оба уха грубые голоса. Вероника подскочила как ужаленная и испуганно огляделась. В ванной было пусто. Тускло светилась слабосильная лампочка, да возле паутины в правом верхнем углу деловито копошился паук. «Померещилось, – облегченно подумала женщина. – Ну, Геночка, дорого ты заплатишь за мои страдания! Ты у меня попляшешь!!!»
– Верунчик! Давай пить чай, – донесся из коридора голос Людмилы Петровны. – До-оченька!!!
– Иду, иду!!! – визгливо отозвалась Вероника. – Дура старая, – добавила она шепотом...
Когда Геннадий вернулся с работы, жена с тещей восседали на кухне, всецело занятые чаепитием и перемыванием косточек знакомым. При виде Бабаева Вероника демонстративно отвернулась, а Людмила Петровна смерила зятя недобрым взглядом.
– Я взял отпуск на неделю, – не обращая внимания на их гримасы, сообщил капитан. –
– Только и делаешь, что отдыхаешь, – брюзгливо заметила теща. – А квартире требуется ремонт! Срочно!
– Опять трупами пахнет? – ехидно поинтересовался Геннадий.
Оскорбленно фыркнув, Людмила Петровна ушла к себе в комнату.
– Ты зачем обижаешь мою маму? – тут же набросилась на мужа Вероника. – Хам, мерзавец, скотина!!!
Женщина заревела навзрыд.
– Всю жизнь мне испортил!.. Эгоист проклятый!!! Пьянь прогорклая!!! Свинья!.. – сквозь слезы выкрикивала она.
– Заткнись, крыса! – задыхаясь от ярости, просипел Бабаев. – Убью!!!
Вероника испуганно притихла. Озверелые, налитые кровью глаза супруга не давали возможности усомниться в искренности его обещания.
– Пшла вон!!! – приказал капитан и, оставшись в одиночестве, вынул из холодильника оставшуюся после новоселья бутылку водки.
«Пропади все пропадом!» – подумал он, наполняя до краев стакан...
Глава 6
Бабаев заснул рано. Сказалась накопленная усталость плюс выпитая практически без закуски водка. Опорожнив бутылку, Геннадий не раздеваясь прилег на постель и мгновенно отключился. Он проспал без сновидений до часа ночи. Затем проснулся от изжоги и сухости во рту, нащупал рядом с кроватью предусмотрительно заготовленный кувшин с водой, поднес ко рту и принялся, обливаясь от поспешности, глотать живительную влагу.
– У-у-уф! – оторвавшись наконец от кувшина, выдохнул капитан. – Проклятая сивуха! Все внутренности спалила!!!
Во дворе шуршал по листьям деревьев мелкий дождик. Ночной воздух был свеж и прохладен. Подойдя к окну, Бабаев закурил сигарету. С улицы не доносилось ни звука. Бездельники с вечно орущим магнитофоном, не желая мокнуть, расползлись по норам. «Отдых великая вещь!!! – глубоко затягиваясь, подумал Геннадий. – Стоило взять отпуск, и, пожалуйста, никаких галлюцинаций!!!»
За спиной скрипнула дверь. Послышались тяжелые шаги. Капитан проворно обернулся. К нему приближалась теща в коротенькой прозрачной комбинации. Ее глаза светились в темноте.
– В чем дело? – удивился Геннадий. Вместо ответа Людмила Петровна попыталась облапить зятя жирными короткопалыми руками.
– Сдурела, старая швабра, – увернувшись, воскликнул Бабаев. – Куда лезешь, кикимора?!
По-прежнему безмолвствуя, теща задрала на себе комбинашку.
– Так ты трахнуться со мной хочешь? – догадался капитан.
Женщина кивнула и сделала непристойный жест.
– Ну уж нет! – решительно воспротивился Геннадий. – Стара ты больно, да страшна, как моя жизнь! Проваливай!!!
Лицо Людмилы Петровны исказилось в безумной ненависти. Она схватила зятя за талию, легко подняла на вытянутых руках и с невероятной силой швырнула на кровать. Ударившись головой о стену, Бабаев потерял сознание. То, что секунду назад казалось похотливой тещей, торжествующе рассмеялось и растаяло в воздухе...
Геннадий очнулся не скоро. Глухая ночь успела уступить место предрассветной мгле. Бабаев со стоном приподнялся, ощупал вскочившую на темени шишку и длинно выругался. Он ни капли не сомневался в достоверности увиденного. «Ишь ты, разохотилась, корова толстая! – пробормотал капитан. – Сексу захотела, ведьма! Может, рассказать Верке?»