Нехорошая квартира
Шрифт:
Бабаев с удовольствием представил, как его супруга, шипя по-змеиному, выдирает волосы собственной мамаше. Он почти собрался идти к жене, как вдруг передумал. Причину можно было сформулировать в одном-единственном слове – «компроматик». Мысль о возможности постоянно держать тещу на крючке представлялась весьма заманчивой. Вряд ли теперь она посмеет разевать пасть, побоится разоблачения. По струнке будет ходить, в рот заглядывать, дышать по команде... И не дай Бог рыпнется! Теперь она полностью под контролем, на коротком поводке... Обуреваемый сладкими мечтами, Бабаев незаметно для себя задремал. Снилась ему Людмила Петровна в собачьем ошейнике
– Голос! – командовал Геннадий. – К ноге!.. Служить!.. Место!.. – Преданно взирая на зятя, теща беспрекословно выполняла приказы...
Капитан встал в десять утра в отличном расположении духа. Никаких симптомов похмелья он не ощущал. Правда, немного побаливала ушибленная ночью голова. Бабаев умылся, побрился, почистил зубы и заглянул в комнату к жене. Вероника в ночной рубашке, обрюзгшая со сна и растрепанная, сидела на постели, по-турецки поджав ноги.
– Доброе утро, Верунчик! – жизнерадостно поздоровался Геннадий. – Как настроение?
Вероника криво усмехнулась. С детства злопамятная, она, разумеется, не забыла вчерашнюю ссору.
– Хочешь прокатиться на природу? – не обращая внимания на кислую физиономию благоверной, продолжал Бабаев. – Подышим воздухом, позагораем!
– Что-о? – опешила Вероника, никак не ожидавшая от мужа подобного предложения.
– На природу! – повторил капитан. – Тебе полезно освежиться, да и я за последний месяц вымотался, как бобик. Поехали на пляж!
В этот момент в дверях появилась Людмила Петровна.
– Приветик! – хитро сощурившись, кивнул ей зять. – Как прошла ночь?
– Нормально! – недружелюбно буркнула теща.
– Хе, хе, хе!!!
– Ты чего, Гена?! Чего хихикаешь?! – удивилась женщина.
– Да так, просто... хе... хе!!!
«Совсем свихнулся, – оглядев с головы до ног подмигивающего и кривляющегося Бабаева, решила Людмила Петровна. – Вылитый шизик!!!»
Вероника, не обращая внимания на странный диалог, принялась разыскивать купальный костюм. Теща, саркастически фыркнув, отправилась на кухню готовить завтрак...
Сразу после отъезда дочери с зятем Людмила Петровна взялась наводить порядок. Трупный запах ее больше не беспокоил, но запущенная прежним владельцем квартира остро нуждалась хотя бы в генеральной уборке, не говоря уж о ремонте. Первым делом она вымыла окна, протерла полы, собрала пылесосом клочья паутины, налипшие в углах под потолком. Затем начала распаковывать и раскладывать по шкафам вещи. Прохладное утро быстро сменилось душным днем. С Людмилы Петровны градом катился пот. Жужжащие в спертом воздухе мухи норовили усесться на мокрое лицо. Настроение портилось с каждой секундой.
– Загорает лоботряс, – брюзжала женщина, – купается зятек мой «драгоценный». В прохладной водичке нежится! А я должна тут надрываться как каторжная! Бездельник!
В половине второго уставшая Людмила Петровна плюхнулась на кушетку, перевела дыхание и разразилась отборными проклятиями в адрес «засранца Генки», выдумывая для него все новые и новые обидные прозвища. С самого дня свадьбы она люто ненавидела зятя, правда, вовсе не за то, за что следовало. Меркантильную душу Людмилы Петровны ничуть не смущал гнусный характер доходов бесчестного, продажного мента. Всю жизнь она руководствовалась принципом «деньги не пахнут» [5] и в свое время настоятельно рекомендовала дочери не упустить столь
5
По преданию, эту фразу произнес римский император Веспасиан, когда ввел налог на общественные туалеты.
– На пляже валяется, сволочь, – бубнила она. – Отпуск взял! Переутомился, видите ли! Нашел себе бесплатную рабыню! Мерзавец!
– Вы абсолютно правы! Исключительный мерзавец! – произнес над ухом участливый голос.
– А-а?! – встрепенулась женщина. Рядом стоял пожилой, совершенно лысый мужчина в черной одежде причудливого покроя.
– Я искренне вам сочувствую, – прижав руку к сердцу, заверил он.
– К-кто в-вы?! К-как попали в к-квартиру? – перепугалась Людмила Петровна.
– Я сосед по подъезду, а попал сюда через входную дверь. Ее позабыли закрыть...
– По-о-нятно, – немного успокоившись, протянула Людмила Петровна и поинтересовалась: – А вы давно знаете Геннадия?
– Очень давно! – оживился Лысый. – Можно сказать, с момента рождения! Пристально слежу за каждым шагом! Редкостный, доложу вам, ублюдок!
– Точно, точно! – сокрушенно вздохнула бабаевская теща. – Редкостный!!!
– Между прочим, он мечтает вас убить, – добавил незнакомец.
– Что-о-о?!! – разинула рот женщина. – Ка-а-ак?!! Откуда вы?!!
– Оттуда, – ухмыльнулся незваный гость. – Ладно, мне пора. Скоро увидимся!
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он перешагнул порог.
– Погодите! – воскликнула Людмила Петровна, вскакивая с кушетки и выбегая в коридор. – Я... мне... – Тут она осеклась. В квартире, кроме нее, никого не было. «Ушел, – подумала женщина. – Странно. Дверь закрыта на замок, а я даже хлопка не слышала. Однако то, что он говорил, похоже на правду. Ну Генка!!! Ну подлец!!! Стало быть, моей смерти желаешь?! Ничего-то у тебя не получится! Не на ту нарвался!!! Тем не менее нужно держаться настороже».
Возвратившись обратно в комнату, Людмила Петровна принялась лихорадочно изобретать хитроумные контрмеры против злокозненного зятя. Она почему-то не обратила внимания на то, что входная дверь закрыта не только на замок, но и на цепочку изнутри...
Глава 7
Для отдыха Геннадий выбрал одно из подмосковных водохранилищ, расположенное неподалеку от Дмитровского шоссе. Несмотря на будний день, народу на пляже хватало с избытком. Десятки человеческих тел плескались в теплой, мутноватой воде или, развалившись на песке, млели под жаркими лучами солнца. Многие подогревали себя внушительными дозами спиртного. В прибрежных кустах то здесь, то там виднелись пустые бутылки. На берегу дымилось несколько костров. Пахло жарящимися шашлыками. В воздухе кружились крикливые чайки. Заперев машину и включив сигнализацию, супруги Бабаевы с трудом отыскали свободное местечко. Вероника, нацепив на нос темные очки, устроилась загорать на надувном матрасе, а Геннадий решил сперва окунуться. Он забрался на мостик, прыгнул в воду, вынырнул, отфыркиваясь, и поплыл по-собачьи. Приподнятое настроение по-прежнему не покидало капитана. «Хорошо!! – думал он про себя. – Кайф! Лафа! Нужно почаще здесь бывать».