Нехоженая земля

Талагаева Веда Георгиевна

– Уж повезло, так повезло, - проворчал Нок, - Эльфы - цари, и видеть их величайшее счастье.

Однако, даже он вскоре забыл свои извечные гномьи обиды на Чудный народ, когда маленький отряд спустился со склона, такое умиротворение внушала долина всем, кто в ней оказывался. Путники прошли по лугам, орошаемым певучими ручьями, миновали тенистые своды рощ и оказались, наконец, вблизи стен города. Ворота были гостеприимно распахнуты им навстречу. Очевидно, эльф на белой лошади, приехавший в город первым, успел предупредить о прибытии гостей, подумал Илья. Еще не доходя до ворот, путники увидели на другом конце долины двух всадников. Они появились на холме, освещенном солнцем, и остановились, глядя на город. Это были два эльфа в дорожной одежде. Один из них при виде ильраанского отряда замахал рукой.

– Гляди-ка, Тарилор, - сказал Вернигор, глядя на всадников прищуренными от солнечного света глазами, -

Это же твой отец со своим оруженосцем.

Тарилор уже и сама узнала всадников. Она торопливо бросила поводья единорога Илье и быстрым шагом поднялась на изогнутый мост перед воротами, чтобы лучше видеть вновь прибывших. Один из всадников, опередив спутника, поскакал к ней. Подъехав к воротам и поднявшись на мост, он спрыгнул с седла и подошел к Тарилор. Он был высок ростом, худощав, но крепок в плечах и совсем не похож на эльфа. Об эльфийском происхождении напоминала только форма ушей. У него были короткие черные волосы, темные глаза, широкий лоб, крепкий подбородок и большой нос с горбинкой. Черты лица, не по-эльфийски подвижные и неправильные, тем не менее отличались благородством, а временами вдруг озарялись какой-то необыкновенной красотой. Глядя в это лицо, Тарилор счастливо улыбнулась.

– Ты вернулся, - сказала она.

– Ты тоже, дочь, - с улыбкой сказал высокий эльф и прижал девушку к груди.

Илья не мог поверить своим глазам. Эгмару Ильраанскому, великому ученому и путешественнику, чьи труды и познания во многих областях науки и творчества могли бы составить библиотеку какого-нибудь города, на вид было не больше тридцати-тридцати двух лет. Проявив радость во время первых минут встречи, отец и дочь снова стали по-эльфийски спокойны и сдержанны, улыбаясь друг другу лишь одними глазами.

– А это мои друзья, - сказала Тарилор.

– Добро пожаловать в Спрятанную долину. Здравствуй, Вернигор, давно ты не был у нас, - Эгмар приветливо улыбнулся, окинув взглядом остальных путешественников, и чуть дольше других задержался глазами на лице Ильи, - Ты не родственник Гвендаля?

– Как вы догадались?
– удивился Илья.

– Семейное сходство, - усмехнулся эльф, - Ты, наверное, и есть Элиа Рассказчик, о котором сейчас столько говорят?

– Не обо мне, а о книгах, - смущенно возразил Илья, - А вы нигде не встречали Гвендаля?

– Нет, - покачал головой Эгмар, - Пойдемте. Уверен, вас с нетерпением ждет князь.

Он взял под уздцы свою лошадь, обнял Тарилор за плечи и повел к распахнутым воротам. Если бы Илья не был так взволнован разговором о Гвендале, его удивило бы то, что Орн все время держится за спиной Вернигора, подальше от проницательных темных глаз Эгмара.

Предсказание Эгмара оказалось верным. В доме Дарфиона, князя Парладорского, путешественников ждал теплый и радушный прием. Их встретили, как старых друзей, отвели им лучшие покои и пригласили на обед к княжескому столу. Дарфион, суровый муж величественной наружности, был весьма любезен со своими гостями и с интересом расспрашивал их о путешествии и о новостях в других частях света. Две его дочери, Ийнариэль и Нарилен, эльфийки неземной воздушной красоты, все время опекали гостей и были очень приветливы. Особенно с Юном, весть о подвигах которого на Висячем мосту, уже дошла до слуха князя и его семьи. Илья даже боялся, как бы чародей не окосел. По правую руку от Юна сидела Нарилен, а по левую Ийнариэль, и он все никак не мог определиться, в какую сторону ему больше нравится смотреть. Кроме князя и его дочерей, за столом присутствовали также родители Тарилор. Эгмар, старинный друг и советник князя, сидел по правую руку от него. А его жена Лариэль, воспитанница парладорского владыки, знаменитая сочинительница баллад и песен, почитаемая эльфами почти как божество за свой волшебный голос, сидела слева от Дарфиона. Она была такой же рыжеволосой, как дочь, и выглядела лишь немногим старше Тарилор. Ее зрелая цветущая красота восхищала и ослепляла. Сама Тарилор вышла к обеду в наряде, совершенно для нее необычном. Друзья привыкли видеть ее в дорожном или охотничьем костюме, всегда одетую как мужчина. Сейчас же на ней было длинное платье с круглым вырезом и пышной юбкой. Платье было не такое, как у других эльфиек, облаченных в светлые с мерцающим блеском одежды. Оно было сшито из ярко-синего бархата с серебряным шитьем и словно подчеркивало рыжий цвет ее волос, делая его совсем огненным. Волосы Тарилор заплела в нетугую косу, спадавшую на спину, и украсила цветами. При виде такого преображения даже бывалый Вернигор и недолюбливавший эльфов Нок были поражены, а уж мальчики и Орн вовсе приросли к своим стульям от восхищения. Обед прошел в приятной и веселой обстановке. Еды на столе было немного, больше украшений из цветов и цветных ледяных фигурок. Но все почему-то

наелись досыта и даже слегка переели. Илья заметил, что всегда осторожная скрытная Тарилор и неразговорчивый Вернигор не скрывают от Дарфиона и Эгмара того, что Илья везет с собой колдовской камень, представляющий большую ценность. Но это Илью не испугало и не встревожило. Сейчас, когда он сидел за столом в светлой зале, за окнами которой переливались на солнце водопады и шумели клены, ему казалось, что все так должно и быть. И остальные, кажется, чувствовали себя так же. Даже Нок забыл свою досаду на эльфов и выглядел вполне счастливым. После обеда Дарфион попросил Лариэль спеть для гостей одну из своих песен. Жена Эгмара взяла в руки лютню и села с нею на низкий подоконник окна, выходящего на долину. Мелодия, которую наигрывали струны, подчиняясь ее тонким пальцам, была грустной и светлой, слова на певучем эльфийском языке - непонятны для многих из слушателей. Но голос нежный и звонкий, глубокий и томный трогал душу и заставлял ее уноситься в неведомые края вместе с журчанием водопадов и дрожанием листьев на ветру, шелестом трав, пением птиц и полетом белых облаков. Сердце сладко сжималось от звуков этого голоса, и на глаза навертывались слезы восторга и нежной печали. Когда Лариэль закончила петь, слушатели с трудом стряхнули с себя очарование ее песни. Илья замер, устремив взгляд куда-то вдаль, за окно. Юн, Кадо и Вернигор не сводили с певицы завороженных глаз. Эльфоненавистник Нок растроганно хлюпал носом. Даже кот, сидевший на полу рядом со стулом Ильи, казалось, был восхищен услышанным. Орн с трудом вернулся от грез к реальности. Пение эльфийки взволновало его даже больше, чем он ожидал. "Осторожнее надо быть, - строго сказал он самому себе, - Помнишь, что отец говорил, когда мать не слышала? Нельзя долго смотреть на эльфиек и слушать их песни. Не то потом больше ни на что не захочешь смотреть и ничего не сможешь слушать. Их чары очень опасны". По просьбе Дарфиона Лариэль спела еще одну песню, после чего гости разошлись, чтобы отдохнуть с дороги.

Вечер спустился незаметно. Закат тихо догорел на вершинах гор, и лишь несколько далеких лучей вычерчивали красным зубчатые контуры заснеженных хребтов на западе. Окно комнаты в башне казалось рамой для пейзажа. Оно смотрело с высоты на бесчисленные серые скалы и острые утесы, которые в сумерках казались сиреневыми и лиловыми. Внизу вся в вечерней дымке плыла долина. Ее неясные плавные очертания уже окутали тени. Тарилор сидела в кресле у окна и смотрела на то, как ночь спускается на Лазурные горы. Рядом с Тарилор на подлокотнике кресла сидела Лариэль и заботливо расчесывала гребнем ее длинные волосы.

– Как долго вы здесь еще пробудете?
– спросила Лариэль, так же, как и дочь, устремив взгляд за окно.

– Я бы хотела как можно дольше, - грустно улыбнулась Тарилор, - Но времени не так много. Вернигор торопит, и он прав.

– Ему можно верить, - задумчиво покачала головой Лариэль, - И ему можно вручить судьбу камня.

– О чем это ты?
– удивилась Тарилор.

Лариэль не ответила. Она отложила гребень и стала заплетать волосы дочери в косу.

– Что-то не так с одним из твоих спутников, - сказала она затем.

– С Орном?
– сразу же догадалась Тарилор.

– Да, - кивнула ее мать, - Я сразу почувствовала, как только он вошел. Его душа несветла и неспокойна.

– Может, он и производит такое впечатление, но знаешь, - неожиданно для себя самой сказала Тарилор, - на самом деле он хороший человек. Он столько раз помогал нам. И в лесу, когда напали гарпии. И в степи, когда пришел Ночной ловчий. Орн гораздо лучше, чем кажется.

– Тебе виднее, - заметила Лариэль, - а я говорю только то, что вижу. Агенор поручил тебе сопровождать мальчика с камнем до конца?

– Нет, я должна была проводить его и Кадо до тех пор, пока их не встретят надежные люди, вызванные на помощь Верховным Чародеем, - ответила Тарилор, - Сейчас Вернигор уже с нами, но я...

– Вернигору можно доверить судьбу камня, - повторила Лариэль, - А ты выполнила все, что от тебя требовалось. Есть и другие дела, требующие твоего участия. Ты нужнее в Ильраане. Царица чародеев одна, без поддержки, без защиты.

– Ты хочешь сказать..., - с удивлением начала Тарилор и не договорила, обернувшись к матери.

Лариэль утвердительно кивнула.

– Свой долг ты выполнила, теперь путешествие твоих друзей продолжится без тебя, - сказала она, - Ты должна вернуться, и ты сама знаешь, что это так.

– Знаю, - огорченно опустив глаза, подтвердила Тарилор, - Но я обещала Элиа, что буду рядом и не оставлю его.

– Ты сказала то, что следовало сказать в нужный момент. То, что от тебя хотели услышать, - мягко ответила Лариэль, - Элиа поймет. Он гораздо сильнее, чем вам всем кажется. И от него зависит больше, чем вы думаете.