Неидеальная любовь
Шрифт:
В этом оно так походило на наши с Владом отношения. Точнее на его отношение ко мне.
Хмыкнув, склонила голову набок, устроившись щекой на собственном локте, и задумчиво закусила нижнюю губу. Возвращаться в прошлое не рекомендуется, однако, что бы избежать очередного попадания под влияние обаяния и шарма этого мужчины, придётся окунуться в воспоминания с головой, иначе я так и не смогу поставить окончательную точку в этих болезненных и слишком тяжёлых отношениях.
— Юль? — Тихий голос Лизы заставил вздрогнуть и искоса на неё посмотреть. Подруга стояла рядом со мной, положив руку мне на плечо, и как-то сочувственно улыбалась. Хмыкнув, покачала головой, прекрасно понимая, что Елизавета хочет мне помочь, но не понимает — сочувствие и жалость не подходят
— Что? — Улыбнулась, нацепив на лицо привычную весёлую маску, как будто ничего и не случилось, и вовсе не я с утра пришла с красными, заплаканными глазами, и вовсе не я сижу целый час над документами, глядя куда-то в пространство, и совершенно не у меня такой странный вид и поведение не совпадает с обычным.
Лиза хмыкнула, вернулась к своему столу, взялась за спинку кресла и подкатила его ко мне, после чего уселась в него, нагло сграбастав мои руки и сжав их в своих ладонях. Ещё с первого дня знакомства, мы все уяснили, что для Лизаветы, как я её называла, очень важно чувствовать собеседника, касаться его. Для неё в общении прикосновения играли отнюдь не последнюю роль. Нам долго пришлось привыкать к этому, но мы все понимали — у каждого свои тараканы, поэтому не особо сопротивлялись такому способу разговора, когда твои руки находятся в чужих руках.
Сегодня подруга одела чёрный тёплые брюки, красную водолазку и чёрный вельветовый пиджак. Заметно округлившаяся фигура нисколько не портила внешность Лизки: высокая русоволосая красавица, с чуть вздёрнутым вверх носом, полными губами и чуть раскосыми карими глазами. Но даже не это ценилось мной больше всего, нет. Я любила Лизу, её сына и мужа Сергея за небывалую и слишком сильную открытость в отношении других людей. Особенно, тех, кто бы ил близок, друзей, родных. К сожалению, это то, что у меня было в мизерном количестве. Я слишком рано разучилась верить всем, что не могло не сказаться на моём последующем восприятии мира и людей. Ну и как следствие — количество друзей едва ли перевалило за десять человек. А уж про тех, кто знал обо мне достаточно, что бы воспринимать меня правильно и в любом настроении, я вообще молчу. Там хватит пальцев одной руки, дабы всех сосчитать.
— Как Стас? — Начала разговор, что бы сбить её с настроя и перевести тему. Сегодня у меня не было настроения говорить по душам. Что уж греха таить, подобный настрой у меня бывает настолько редко, что товарищи периодически начинают сомневаться, человек я вообще или кто?
— Не увиливай, — резко перебила меня Лиза и до боли стиснула пальцы. Зашипев, попыталась выдернуть руки из её хватки, но не смогла, лишь заработала снисходительный взгляд в ответ. И куда, мне интересно, подевалось её сочувствие? — Ты с утра тут сидишь, на улицу не выходила, не ела толком ничего и только пьёшь всякую бурду, типа мятного чая, от которого одна изжога. Тебя дважды пытались отвлечь Женя с Олей, но ты не реагируешь на них. Никак, причём. Так, может, хоть сейчас расскажешь, что ж такое случилось, а? Или нам заранее покупать тебе гроб и венки для могилы?
— Угу, — усмехнулась. — И памятники себе. Посмертно.
— Ой, да ладно. Твоя юмор тут никого уже не пугает, — передёрнула плечами Лизавета и нахмурилась, видя, что мне не особо нравиться наш разговор. — Итак, рассказывай. Или мне тебя споить предварительно?
— Было бы неплохо, — честно призналась и посмотрела на большие настенные часы сделанные виде картины, на которую была прикреплена небольшая скрипка. Большая стрелка неумолимо приближалась к двум часам, указывая на то, что отведённое время, для того, что бы я могла собраться с духом и морально приготовится к не очень-то приятному разговору.
— Так, выкладывай, — строго приказала Лиза, тоном, не терпящим возражений.
— У меня в два часа встреча, — с трудом заставив себя говорить, после почти пятиминутного молчания, старательно отводила взгляд в сторону, лишь бы не смотреть в глаза подруге. — С Владом. Он хочет вернуть мои вещи…
— Стоп, машина. С тем самым Владом,
— Ты можешь меня не перебивать? — Грубо оборвала я разошедшуюся Лизку и продолжила, пока смелость не спустилась в район канализации, решив покинуть бренный мир через унитаз. А что? Весьма универсальный и надёжный способ! — Мне и так не очень-то хочется рассказывать, а твои реплики сводят данное желание к нулевой отметке.
— Ладно, ладно. Чего завелась? Я вообще молчу, — похлопав меня по руке, Комиссарова откинулась на спинку стула, изобразив на лице ожидание.
— Лучше б ты меня не трогала, — про себя буркнула и продолжила, уже громче. — Ты знаешь, как я с ним познакомилась. Так же вы все были в курсе, как у нас развиваются отношения. Скажем так, с определённой точки зрения, вам известно всё. Практически всё.
— Вот это практически меня и настораживает…
— Лиза! — Не выдержала и выдернула ладони из её рук, после чего резко оттолкнулась ногами от пола, отъезжая подальше. Но, как обычно, благополучно забыла о том, что в этом углу, рядом с моим столом, стоит долбанная этажерка, на самой верхушке которой прижился полосатый хлорофитум, умудрившийся спокойно перенести все возможные падения с любой высоты, плоскости и так далее, и тому подобное. Он-то радостно и брякнулся мне на колени, когда я спиной въехала в мебель. Ощущения были такие, что самым приемлемым словом было высказанное мной:
— Зашибись…
— Да, более подходящего слова трудно подобрать, — усмехнулась Лиза, встав и сняв с моих колен этот несчастный фикус. Схватив за руку, она дёрнула меня на себя, тем самым стряхнув мою тушку с кресла, а землю с джинс, в которые я сегодня облачилась. — Давай, тащи свой тощий зад за веником и совком, пока Лёля не пришла. А то выдаст она тебе пенделей по первое число!
— Слушай, я что-то не припомню, что бы ты так выражалась, — задумчиво пробормотала, как сомнамбула двигаясь в сторону служебных помещений, а говоря проще — туалету. С таким же потерянным видом вернулась обратно, притащив то, что с меня требовали.
— Экстренные ситуации требуют точно таких же мер, — посвятила меня в логику своих мыслей Лизавета, профессионально собрав весь мусор и ссыпав его в ближайшую корзину, проигнорировав тот факт, что она вообще-то для бумаг, а значит с приличным количеством дырочек. Что ж, будем надеяться что Ольга не заметит каким помятым и растерзанным выглядит её любимый цветочек, а так же пройдёт мимо горстки сухой земли, валяющееся на полу. Кстати, а когда у нас растения в последний раз поливали?
Пока я задумывалась на тему того, кто и как ухаживает за всеми имеющимися тут горшками с растительностью, Комиссарова схватила меня за руку и потащила в сторону укромного уголка, именованного между нами девочками помесью кухни-курилки и бара одновременно. Как ни странно, по пути нам никто не попался, что навевало на определённые размышления, вот только мысли у меня витали в основном вокруг предстоящего неприятного разговора с Владиславом. А в том, что ничего хорошего не будет, я не сомневалась, поэтому нисколько не возражала, когда меня толкнули на табуретку и вытащили из шкафа бутылку ликёра, вместе двумя стаканами. Лишь вопросительно вскинула брови, когда Лиза наполнила один практически наполовину и залпом осушила, только после этого налив по чуть-чуть в оба и устроившись напротив меня.
— Рассказывай, — приказной тон подруги подразумевал, что если я не выложу всё как есть, меня могут начать пытать. И, в отличие от той же Женьки, Лизка не остановиться на простом отбивании чечётки на моих нервах, а будет копать до тех пор, пока я ей не выложу хотя бы часть неприглядной правды. В том, что она есть, никто не сомневается, особенно те, кто достаточно хорошо меня знает. — Что случилось? Или должно случится… Или что с тобой, в конце-то концов, происходит, а?!
— Со мной всё просто великолепно! — Вздохнула и выпила предложенную дозу алкоголя, слегка поморщившись от немного резкого сладковатого привкуса.