Неисправимый повеса
Шрифт:
— Тебе, случайно, не приходилось делать этого раньше? — спросил он, не двинувшись с места.
— Конечно, нет.
— Когда я сказал, что намерен стать у тебя первым, я имел в виду совсем другое.
Эвелина покраснела, поспешно шепнула что-то через щель своему спутнику и закрыла дверь.
— Я понимаю, почему вы рассердились, — сказала она, поставив скамейку на место и усевшись на нее. — Вы оскорблены, что кто-то, против вашей воли и желания, лишил вас свободы.
— Не кто-то, — поправил он. — Ты.
— Ну кто-то же должен был это сделать.
Сент прищурил глаза. Обычно
— Пошла ты со своими речами, Эвелина.
— Ну хорошо, я отняла у вас свободу, чтобы вы не смогли отнять что-то у меня.
— Твою девственность? — цинично предположил он. — Ты сама предложила мне ее.
— Ничего подобного, это была уловка.
— Резвая девочка.
— Прекратите. Вы пытались отнять у детей их дом. И вы старались лишить меня возможности делать что-то полезное. Мне необходимо было этому помешать. Вы такой же, как все остальные мужчины в моей жизни, понимаете?
Что бы она ни имела в виду, звучало это оскорбительно. — Нет, не такой.
— Совершенно такой же. Виктор посылает меня беседовать с отвратительными стариками, потому что они находят меня очаровательной. Его не волнует, что мне приходится лгать им, говоря, как они мне интересны. Или эти дурацкие политические чаепития, на которых он заставляет меня присутствовать. Бесполезные и никчемные, они заставляют меня сильно… нервничать. А вы — вы еще хуже.
— Да что ты говоришь!
— Вы пустили меня в приют только потому, что думали, будто это даст вам шанс залезть мне под юбку. Вы красивы и привлекательны и… соблазнительны, ноя, понимаете, не дура. Вы меня совсем не знаете и не знаете этих детей, жизнь которых зависит от вас. Вас волнует только то, что вас это обременяет.
Его ангел определенно слишком разговорился. Он этого не ожидал, но в данный момент не придал этому большого значения.
— Ты закончила? — резко оборвал он.
— Еще нет. Теперь ничто вас не обременяет. В вашем распоряжении масса свободного времени. И кто-то другой будет решать, вернетесь вы снова в свет или нет. — Она встала. — И обдумайте вот что, лорд Сент-Обин. Если вы никогда не появитесь вновь, заметит ли это хоть кто-нибудь? Холодная дрожь охватила его.
— Эвелина, подумай, что ты делаешь, — сказал он медленно, только теперь начиная понимать, какую глубокую яму он сам для себя вырыл. — Если ты не отпустишь меня прямо сейчас, думаешь, ты когда-нибудь сможешь это сделать?
Эви остановилась, взявшись за ручку двери.
— Надеюсь на это. Вы очень умный человек. Думаю, вам удастся стать также и благородным. Пришло время вам кое-чему поучиться.
Эви захлопнула и заперла дверь и без сил прислонилась к тяжелой преграде. Никогда в жизни она ни с кем не разговаривала подобным образом, и было здорово высказать наконец все это вслух.
С другой стороны, создавшаяся ситуация приводила ее в ужас. Она никогда бы не позволила причинить маркизу вред, но вместе с тем она не могла подставить под удар детей.
— Пожалуйста, пойми меня, — шептала она, и слезы струились по щекам.
Встреча в
В конечном счете Сент, может быть, даже оценит, как далеко она зашла в своем старании превратить его в истинного джентльмена. Эви фыркнула, вытирая щеки. Похищение не входило в план занятий, который они состряпали вместе с Люсиндой и Джорджианой. Выпрямившись, она мрачно улыбнулась. В прошлом году они беспокоились, что интриги Джорджианы завели ее слишком далеко. Лорд Дэр был сражен наповал.
Наверху она провела еще один урок вальса, затем наскоро дала последние наставления старшим детям, когда их всех позвали завтракать.
— Мы должны его кормить? — нахмурившись, спросила Молли.
— Конечно. И будь с ним вежлива. Ему там не нравится, и мы должны показать ему, что заботиться, помимо себя, следует еще и о других.
— А если это не поможет? — спросил Рэндалл, прищурив один глаз.
— Поможет, — ответила Эви с большей уверенностью, чем на самом деле чувствовала. Опасный сам по себе, ее план не мог увенчаться успехом до тех пор, пока Сент-Обин не был бы вынужден активно общаться с сиротами, состоящими под его опекой. — Возможно, сначала он будет грубым. Мы должны показать ему достойное поведение.
— Я покажу ему, как себя вести, — проворковала Элис Смит.
Этого Эви и опасалась. Она знала на собственном опыте, каким обаятельным может быть маркиз. Она никогда больше не попадется на его уловки, но эти девочки — эти маленькие леди — еще очень неопытны.
— Только помните, как это важно. Он очень хитер, поэтому вы не должны заходить к нему поодиночке. И ключ от кандалов останется у меня. Если он узнает, что у вас нет ключа, у него не будет причины пытаться получить его от вас.
— Кажется, есть более легкий путь позаботиться об этом. — Рэндалл вытащил из кармана небольшой складной нож.
О Боже милостивый!
— Нет. Иметь лорда Сент-Обина в союзниках гораздо выгоднее, чем получить его… труп. Обещайте мне, что ни один из вас не причинит ему вреда.
— Вам нужно обещание? От нас?
— Да. И я надеюсь, что вы сдержите свое слово. Рэндалл спрятал нож.
— Хорошо. Мы обещаем.
Наконец-то Эви смогла вздохнуть спокойно. Им надо было многому научиться, так же как и Сенту. И по какой-то причине, кажется, ей выпала участь спасти их.
— Завтра утром я первым делом зайду к вам. Желаю удачи.
Когда Эвелина добралась до особняка Барреттов, она опаздывала всего на двадцать минут, но не могла избавиться от ощущения, что потеряла гораздо больше времени. Наверное, все видят ее насквозь и сразу узнают, что она похитила Сент-Обина и держит его взаперти в подвале сиротского приюта «Заря надежды».
— Эви, — сказала Люсинда, поднимаясь, чтобы пожать ей руки, — мы беспокоились о тебе.
Эвелина принужденно рассмеялась и с беззаботным видом подошла к кушетке поцеловать Джорджиану в щеку.