Неистовая королева

Борей Алиса

— Что вам здесь надо? — Вскакиваю переполненная гневом и страхом, одновременно.

За председателем священной комиссии входят четыре послушника в серых балахонах с надвинутыми до самых глаз капюшонами. За ними бочком, словно испытывая неловкость, просачивается вездесущий Лириан Дуга. Он то и отвечает на мой гневный выпад.

— Прошу вас не беспокоиться и отнестись с пониманием к нашему позднему вторжению. У трибунала всего несколько вопросов, это не займет много времени.

Меня естественно все это совершенно не устраивает,

о чем я тут же и заявляю.

— Сегодняшний день был перенасыщен событиями, как впрочем, и вчерашний и позавчерашний. Я устала и валюсь с ног, так что уж простите меня, если я вам не рада.

Вошедшие, проигнорировав мое завуалированное «идите к черту», по-хозяйски расположились в гостиной. Послушники заняли позицию у входа, а Исфагиль как ищейка, поводя носом, принялся шарить по всей комнате.

— Что ты делала вчера ночью рядом с королевской кухней? — Бесцветные глазки с ненавистью уставились на меня.

Вот так грубо. Переглядываюсь с Веронеей, та еле заметно опускает ресницы, показывая, что готова к любому продолжению.

— Я повторяю свой вопрос, что ты там делала? — Мерзкий старик подошел ко мне вплотную.

Сажусь в кресло и закидываю ногу на ногу, демонстрируя полнейшее равнодушие, хотя меня всю трясет и нервы натянуты до предела.

— Ваше высочество, прошу вас, ответьте на пару вопросов и мы немедленно оставим вас в покое. — Камергер вновь попытался разрядить ситуацию, за что был тут же вознагражден испепеляющим взглядом Исфагиля.

Решаю про себя придерживаться проработанной версии и отвечаю как можно небрежней.

— Я заблудилась в ваших бесконечных коридорах и может быть плутала бы всю ночь, если бы не наткнулась на Гани.

Глава трибунала, словно ждал именно этого ответа, встрепенулся и вновь метнул в камергера злобную искру.

— Мы еще разберемся, почему контрабандист, по которому уже давно плачет виселица, свободно бродит по замку. Позови его, к нему тоже есть вопросы.

Отметив свою предусмотрительность, говорю, не скрывая издевательской насмешки.

— Сходите в город, потолкайтесь в толпе, парень где-то там. Если найдете, то уверена, он охотно ответит на все ваши претензии.

Старик поморщился, словно надкусил гнилую виноградину.

— Найдем, непременно найдем и спросим, в этой стране никому не удастся скрыться от правосудия.

Чувствую, что все это только прелюдия и самый тяжелый камень у него еще за пазухой.

— Платье, то в котором ты была вчера, — Исфагиль решил не тянуть больше, — покажи его мне.

И это все, мысленно аплодирую себе, ты думаешь, я полная дура и оставлю стопроцентную улику. Платье уже давно за стенами замка, как и Гани. Сегодня утром я собрала всю одежду, что была на мне и парне в ту ночь и отдала мешок Ристану с твердым наказом все сжечь.

Делаю невинную мордашку.

— К сожалению, оно испачкалось и порвалось, поэтому я отдала его бедным людям.

Старик сцепил на груди свои ручки-лапки.

— Уничтожив

улики и убрав свидетеля, ты не оставляешь мне выбора, я вынужден арестовать тебя и провести допрос с пристрастием.

Исфагиль мотнул головой, и послушники шагнули вперед. В ту же секунду лязгнул вынимаемый из ножен меч. Веронея оскалилась и крутанула клинком останавливая наиболее ретивых.

— Сопротивление ни к чему хорошему не приведет. — Глава трибунала злобно усмехнулся, и в руках серых братьев появилось оружие.

Тут уж мне стало совсем не до смеха. Нахожу взгляд Лириана.

— Это, господин камергер, по-вашему, всего несколько вопросов.

Царедворец выглядит встревоженным и растерянным, видимо последний экспромт трибунала стал для него неожиданностью. Понимаю, что надеяться на его помощь глупо. Нужно что-то делать сейчас, когда прольется первая кровь будет уже поздно. Вскакиваю и распахиваю окно, в комнату сразу врывается свежий порыв ветра, а вместе с ним и шум многотысячной толпы под стенами замка.

— Мнением этих людей трибунал не желает поинтересоваться. — Показываю рукой на бесчисленные костры своей армии отверженных, заполнившие все подступы к дворцу до самого рынка.

Мой жест не произвел должного впечатления на Исфагиля.

— Не пугай меня толпой обманутых тобой людей. К утру ты сознаешься в применении магии и покушении на жизнь короля, а ведьму и убийцу никто защищать не будет.

Я закусила губу, этот урод, действительно, не боится и сделает, как говорит. Вея одна. Рано или поздно они ее одолеют, хоть для этого им придется завалить всю комнату своими трупами. Что же делать? Неожиданно в голове всплывают слова Ристана «блефуйте нагло и смело, чем увереннее вы себя ведете, тем больше вы сможете от них получить». Хватаю самый большой подсвечник и подхожу к окну.

— Не считайте меня полной дурой, господин Туарон, я подстраховалась. Зная вашу гнилую натуру, было бы странно ожидать другого. Снизу за моим окном постоянно ведется наблюдение и как только я подам сигнал, весь обездоленный народ Города Ветров бросится спасать свою единственную надежду, то есть меня. Потому что ни вам, ни королю, ни грандам люди уже не верят, и за свою последнюю надежду они будут бороться так, что никакие стены их не удержат.

Стою у самого окна, показывая, что в любой момент могу просигнализировать наблюдателю об опасности.

— Не порите чушь. — Исфагиль криво усмехнулся. — Свечи мгновенно задует ветром, и никто с такого расстояния ничего не увидит.

У меня екнуло сердце, не купился сволочь, и словно в подтверждение его слов ворвавшийся порыв чуть не задул все мои свечи. Начинаю помаленьку паниковать, не вижу ни малейшего выхода. Веронея пока держит послушников на расстоянии, но если я сейчас что-нибудь не сделаю, то неизбежно прольется кровь.

Посмотри на эти чудесные бархатные занавеси. — Легким шуршанием прошелся по моей голове Варга.