Неистовая звезда

Янг Мойра

Раскатистый взрыв сотрясает землю. Меня подбрасывает в воздух, а потом я с глухим стуком падаю на землю. Меня осыпает град камней. Отовсюду валятся комья и обломки. Все звучит глухо, как будто слушаешь сквозь толщу воды.

Поднимаю голову. В горле застрял крик, но я не могу выдавить ни звука. Отголоски взрыва затихают, потревоженный воздух успокаивается. Я прищуриваюсь, вглядываюсь в разрывы тумана и вижу… Обрывками. Как осколки сна. Сквозь град обломков я вижу, что мы сделали, — и кожа липнет к костям.

Все

уничтожено. Три тонтона Управители в телеге. Невинные лошади. Животные и люди превратились в окровавленные клочья плоти. Они разбросаны повсюду, как гнилое мясо. По склонам Разлома рассыпаны обломки телеги, доски стола, ножки стульев. Все это сползает вниз по скалам, кувыркается, несется на дно ущелья. В реку.

Нет, это не сон. Это кошмар. Зрелище вымораживает душу. Я встаю. Из тумана прямо на меня несется колесо, как небесное отмщение. Я отпрыгиваю в сторону, пригибаюсь. Колесо катится по земле, подскакивает, ударяет меня в плечо и отбрасывает на камни.

Мост охвачен пламенем. Оранжевые языки огня лижут ночь. Дым валит клубами.

А потом я слышу… Лошадей. Людей. Вопли. Крики. Стоны. Визг. В дыму, в тумане. Тонтона придавило лошадью. Несчастное животное дергается, пытается встать. Телега с рабами разбита, на дороге валяются тела, скованные цепью.

Мне на руку опускается какой-то клочок. Я ошеломленно гляжу на него. Обрывок платка в горох, остаток девичьей шейной косынки. Он насквозь промок и потемнел от крови.

По каменистому склону спускается Лу, мелкий щебень сыплет из-под ног. Брат хватает меня за руку, тянет за собой.

— Идем уже! Саба, что ты учудила?! Думать же надо!

Слова не идут с губ.

— Я хотела взрыв остановить, — шепчу я.

Откуда-то снизу доносится оклик. Мы оглядываемся на дорогу. Тонтоны поднимаются, приходят в себя. Замечают нас, тычут пальцами. Кричат. Приказы раздают. Шестеро тонтонов бросаются к нам. Следом бегут псы-призраки, завывают, как зимняя вьюга.

— Быстрее! Быстрее! — кричат Крид и Томмо.

Я хватаю свисток, дую два раза — длинный, пронзительный свист.

— Бегите! — кричу я. — Уходим, бегите!

Крид с Томмо срываются с места, несутся в лес. Эш тоже услышит сигнал тревоги, помчится к месту встречи.

— Уходи! — говорю я Лу.

— Нет, я тебя не оставлю.

— Уходи, потом встретимся. Ты же знаешь где! — велю я. — Иди уже! Бегом.

Я пихаю его в грудь. Он ворчит, ругается, но уходит, поднимается по холму. Я мчусь в противоположном направлении.

* * *

Красная ярость переполняет меня, бушует, рвется наружу. Подгоняет. Я мчусь по лесу, перепрыгиваю поваленные стволы и валуны. Нерон молча летит следом. Он умный. Ни крика, ни писка. Иначе нас найдут.

Позади слышна погоня. Вопли тонтонов удаляются. Вот и хорошо. Нет, плохо. Тонтоны за другими

гонятся. А вдруг за Лу? Ох, только бы не за Лу! Если его тонтоны поймают, ему не поздоровится. Они захотят отомстить за то, что мы сделали. Господибожемой, что мы сделали… Кровь, и крики, и кровь, и куски тел, и кровь, и кровавые ошметки…

Меня тошнит, желудок выворачивает наизнанку. Останавливаюсь, блюю желчью. Сгибаюсь вдвое, опираюсь на дерево, вдыхаю, всхлипываю. Утираю рот рукавом и бегу дальше.

Погоди-ка. Что это? Жуткое, пронзительное завывание. От звука ломит кости. Псы-призраки. Я замедляю бег, прислушиваюсь. Мне страшно. Божемой, они сюда бегут! В ужасе я бросаюсь вперед сломя голову, не разбирая дороги. Быстрее, быстрее. Нет, псы меня догонят. Надо найти ручей, чтобы они след не взяли.

Бегу лесом. Думай, думай быстрее. Соображай! Вода. Мост. Ущелье. Река. Так, река. Откуда она течет? Думай, думай! С северо-востока? А я где? Ветер разогнал туман. Смотрю в небо, вижу Юпитер — низко навис за спиной. Я бросаюсь влево. Нерон кружит над головой, не отстает.

Карабкаюсь по камням, спотыкаюсь. Бегу. В груди жжет огнем. Прислушиваюсь. Где-то вдалеке какой-то звук. Шорох. Ветер в деревьях шумит? Нет, вода журчит. Мчусь на звук. Жуткое завывание ищеек становится громче. Все ближе и ближе. От меня пахнет страхом. Псы наверняка учуяли. Быстрее, быстрее.

Выскакиваю из леса прямо к реке. Река узкая, прозрачная и мелкая. На локоть глубины, не больше. Мчусь вниз по течению, отвожу низкие ветки, заламываю прутики, оставляю за собой видимый след. Надо сбить тонтонов с толку. Пробегаю еще немного, потом поворачиваю назад, вверх по течению. На север. Север — это хорошо. Нужное направление.

Нерон летит впереди, над самой водой. Разведывает. Я озираюсь, внимательно гляжу по сторонам, но все вокруг тихо. Течение в мелкой речушке быстрое. Где-то заводит песенку какая-то птаха. Лес просыпается, полнится звуками. До рассвета совсем недолго осталось. Псы больше не воют. Неужели я от них удрала? А вдруг они за кем-то другим погнались? За Томмо или за Кридом? Или за Лу? Нет, ничего не слышно. Ни криков погони, ни топота.

На бегу зачерпываю воду ладонями, полощу рот, выплевываю.

Поваленная сосна лежит мостом через реку, перекрывает мне путь. Нерон садится на ствол, ищет жуков, тычет клювом в кору. Залезаю на ствол, беру Нерона в руки, шепчу ему:

— Найди их, Нерон. Найди ищеек!

Подбрасываю его в воздух. Он взмывает в небо, высоко-высоко над лесом, и исчезает из виду. Серое небо чуть розовеет. Занимается заря. Наступает новый день.

Снимаю лук с плеча, прикладываю стрелу к тетиве и бреду по воде вверх по течению. Река журчит, но в воздухе разлита тревога. Преследователи таятся в тишине. Сердце бьется у самого горла.