Неистовый
Шрифт:
Евпатий подбежал к нему, обнял.
– Живы русичи!- Улыбнулся он.- А я, брат, уж и не чаял свидеться с тобой!
– Слава богу, остался жив,- отозвался Василий Константинович.- Оглушил меня татарин. Да видно убитыми завалило. Так и остался жив. Не ведаю, кто еще из ростовских выжил...
– Алешу Поповича как и батюшку моего камнями до смерти забили,- сказал Коловрат.
Василий Константинович отер с лица пот:
– Неужто только мы с тобой выжили?
– Видно не судьба голову здесь сложить,- ответил Евпатий.- Идем домой, брат. Русь нас ждет. Чует мое сердце, это не последняя наша
И они пошли в сторону Днепра. За их спинами поднимался столб чадного дыма, там горел курган из тел убитых монголов.
Так в лето одна тысяча двухсот двадцать третьего года погибла на берегах Калки слава русская. Мало кто выжил в той страшной брани. Одними из выживших были побратимы: Евпатий Коловрат и князь ростовский Василий Константинович.
12. И понеслись годы, не уследишь. Весна сменялась летом, лето осенью; начинали дуть студеные ветра, наваливались с полуночного севера зимы. Четырнадцать лет минуло с тех пор, как пали в половецкой степи русские полки в битве с татарской ордой.
Евпатий оженился, обвенчался со своей суженой - Настенькой; пошли у них погодки: Иван да Марья, Василий, Степан, Варвара. Детишки росли здоровыми и сообразительными, радовали глаз родительский. Евпатий отдал их на обучение в греко-славянскую школу.
Князь Василий Константинович тоже женился и со временем сел на стол - княжение в Ростове.
Дружба между побратимами окрепла. Коловрат, выполняя волю рязанского князя Юрия Ингваревича, время от времени навещал названого брата. Вооружившись рогатинами, они поднимали из берлог и с лежанок медведя. А по вечерам, взобравшись на крепостные валы Ростова, продолжали начатый еще по обратному пути с Калки разговор:
– Смутные вести доходят с Дикого поля,- говорил Евпатий.- Будто татары готовятся к новому походу на Русь. А держит их лишь грызня между ханами - власть делят. Хан Чагониз убрался на тот свет, а приемыша достойного не оставил. Ханство свое поделил на княжества, сыновьям да внукам землицу роздал. Среди татар пока что единства нет. А как только один из них подомнет под себя прочих, так и содрогнется Русь. Снова пойдет татарин на нас ордой. А мы с тобой, Василий Константинович, знаем - татарин нас сомнет!
– Не накликай беду, брат,- отозвался ростовский князь.- С нами бог!
– На бога надейся да сам не плошай,- Евпатий умолк на мгновение и снова заговорил:- Ты бы своего дядю - князя владимирского готовил исподволь к скорой брани с табунщиками. Я Юрия Ингваревича нет-нет да начинаю тормошить, чтобы валами крепостными занимался, для городского ополчения оружие ковал. В то лето Господь нашего князя спас, прихворнул он и остался за Днепром, так и жив остался. Не видел он татарина в бою, а мы с тобой видели... Неспокойно у меня на сердце, Василий Константинович. Татарин злобен и бесстрашен, жалости не ведает, кого в полон не возьмет, в огонь да в полымя бросит. В свое время хан Чагониз на полмира замахнулся, мечом да огнем прошел по полуденным, восточным землям. За Камнем (Камень, Каменный пояс - Уральские горы (устар.) булгарских князьков потрепал, кипчаков на колени поставил. Точат мунгалы зуб на земли святорусские, точат...
– Ничего, брат, бог дал Руси новых богатырей. Устроим завтра потеху молодецкую, посмотришь на
– Одно плохо,- покачал головой Евпатий.- На Калке русские богатыри без счета головы сложили.
– Но земля то русская жива! Жива, брат!- Улыбнулся Василий Константинович.- И мы за нее горой встанем! Живота своего не пощадим!..
– Вот то-то и оно, что только мы горой встанем,- кивнул Евпатий.- А когда татарин к нашим рубежам двинет, поднять бы весь народ от мала до велика! Ибо брань будет страшная, какой Русь еще не знала. Не видели такого ворога былинные богатыри, не видели такого супостата ни князь Игорь, ни вещий Олег...
Было далеко за полночь, свистали в близком лесу птахи. В православном мире царили тишь да благодать. На востоке уже алела заря. Подходила к концу весна рокового для Руси одна тысяча двухсот тридцать седьмого года от рождества Христова.
13. Не пустое беспокойство одолевало Евпатия Коловрата в этот час. За тысячи верст от ростовских стен и валов царевичи-чингизиды выбирали преемника Чингиз-хана - покорителя вселенной, который поведет несокрушимые монгольские тумены и орды татар в поход на запад к последнему морю.
Как только солнечные лучи озарили небо, взревели походные трубы. Их яростный хриплый рев раскатился над юртами чингизидов. Нукеры, собравшиеся перед юртами, упали на колени, приветствуя восходящее солнце.
Рев труб сотрясал воздух. Шаманы камлали, бросая в огонь приношения для добрых богов и великих духов, задабривали мстительных и вредоносных божеств.
Трон Священного Правителя Чингиз-хана под девятихвостым бунчуком был пуст и ждал преемника.
– Слушайте и повинуйтесь!- Зычными голосами выкрикнули глашатаи.- Непобедимые нукеры монгольских туменов, в этот час мы объявляем вам волю Священного Правителя! Слушайте так, словно Непобедимый Чингиз-хан вернулся с небес Тенгри! Так сказал Священный Правитель: "Батыры, этим я повелеваю возвести на трон своего внука, сына Джучи-хана - Бату! Он поведет сыновей монгольской степи на запад к последнему морю! Да покорятся монгольской силе сердца всей вселенной! Да будет так!"
– Да будет так!- Отозвались монгольские тумены.- Бату!!! Бату!!! Бату!!!
– "А внуку своему - доблестному Бату-хану я повелеваю во всем слушать советы моего верного нукера - Субудай-богадура,- продолжали читать послание Чингиз-хана глашатаи.- И опираться на опыт моих верных, преданных полководцев, чьи кони вытоптали половину мира. Да обратятся в пыль и пепел враги великой монгольской орды!"
– Да будет так!- Отозвались воины.- Кху! Кху! Кху!
Бату-хан - молодой, мощного сложения монгол величественно поднялся со своего места в ряду царевичей-чингизидов и занял трон Чингиз-хана.
– Бату!!! Бату!!! Бату!!!- Доносилось со всех сторон.
Бату-хан поднял руку и монгольское воинство рухнуло на колени, простирая руки.
– Батыры!- Зычный голос Бату-хана разнесся над степью.- Священный Правитель завещал нам вселенную! И мы выполним его волю! Клянусь именем Непобедимого, мы сотрем в пыль всех, кто воспротивится его воле!!!
– А-а!!!- Взревели от восторга монгольские воины.- Бату-хан, мы слышим голос Непобедимого!!!
Бату неожиданно вскочил с трона и выхватил из ножен меч: