Неизбежна ли гибель Америки
Шрифт:
В ответ на протест греческих солдат и моряков в Египте против этих политических гонений Черчилль отдал приказ командирам греческой армии казнить их. Греческие солдаты отказались расстреливать своих товарищей по оружию. Даже английский агент Софокл Венизелос предпочел выйти из состава каирского эмигрантского правительства, чем выполнять это распоряжение. Тогда, отбросив все общепринятые дипломатические нормы и приличия, Черчилль приказал английским карательным отрядам произвести расстрел греческих солдат и матросов, сражавшихся против нацистов. Так был спасен король Георг II, крестный отец короля Петра. В самый разгар войны, в 1943 г., Лондон разрешил гитлеровским коллаборационистам в Афинах продолжать уничтожение греческих демократов и антифашистов.
Американские
1 The Nation, May 13, 1944.
115
с гитлеровскими отправлялись на Восточный фронт. Франко был верным союзником Гитлера на протяжении всей войны.
К июню 1944 г. поражение германского фашизма стало очевидным; казался обреченным и испанский фашизм. Ибо за одно только поведение во время войны Франко заслуживал того, чтобы быть повешенным на одной виселице с другими фашистскими военными преступниками. Но 20 июня 1944 г. Черчилль объявил: «Испания оказала помощь союзникам уже тем, что не объявила им войны. Мы рассчитываем на еще более тесную дружбу с Франко». «Гуманный» кардинал Спеллман, вернувшись из Испании, заявил: «Франко — богобоязненный, серьезный и умный человек… Мы легко поняли друг друга… Он улыбнулся несколько раз во время нашей беседы… Его письменный стол напомнил мне мой»1.
1 Chicago Daily News, January, 18, 1944.
Глава VI В КАНУН ПОБЕДЫ
Говорят, что сначала советский народ ждал открытия второго фронта с нетерпением, потом с надеждой, а позднее стал относиться к этому вопросу скептически. Независимо от наличия второго фронта, советские люди никогда не сомневались в своей конечной победе над фашистской Германий. Но необходимо было сократить сроки окончания войны, количество жертв, размеры разрушений. Пока Советская Армия оборонялась, западные державы находились в более выгодном положении. Они могли настаивать на своих условиях и методах ведения войны против Германии. Их государственные деятели держались в отношении СССР «дружественно», их пресса с «сочувствием» писала о «нашем благородном страждущем союзнике». Они помогали американскими мясными консервами, яичным порошком, грузовиками и амуницией, — но борьба попрежнему велась на советской территории, и в жертву приносились жизни советских людей.
Советское правительство предлагало, чтобы его «верные союзники» прекратили поставки по ленд-лизу и лучше вместо этого открыли бы на Западе второй фронт. Военные эксперты признавали, что германское сопротивление было бы сломлено, если бы немцам пришлось начать боевые действия на Западе, хотя бы против самых незначительных вооруженных сил. Но, как и в период Мюнхена, в ход были пущены различные отговорки вроде: «еще слишком рано», «еще преждевременно», чтобы только избежать открытия второго фронта.
Возникает вопрос, какую роль играл президент Рузвельт — либерал, ненавидевший фашизм, — в этой трагической затяжке. Впрочем — ни субъективно, ни объективно — Рузвельт не смог бы выйти за рамки тех условий, которые ограничивали его прогрессивные устремления.
117
Его происхождение, образование, а также социальные и экономические связи были таковы, что он не мог понять непримиримого антагонизма, существующего между классовыми интересами. Как и все либералы, он воображал,
Каждому мероприятию, проводимому им для удовлетворения требований народа, избравшего его, обычно сопутствовала равноценная или даже большая уступка монополистам. Так, в качестве компенсации за введение законов о минимальном уровне заработной платы и контроле над ценами была разрешена еще большая концентрация монополий. «Гармония» во взаимоотношениях с трестами, достигнутая по таким вопросам, как реконструкция долины р. Теннесси и права нефтяников, покупалась путем получения для них выгодных концессий в Южной Африке и на Ближнем Востоке. «Доброй воли» изоляционистов Рузвельт (из опасения, что его постигнет судьба Вильсона) добивался путем назначения на ответственные посты реакционеров, которым он поручал проведение своей внешней политики (и которые оказались не исполнителями, а палачами его внешней политики). Расположение католической иерархии обеспечивалось путем сохранения эмбарго на вывоз оружия в Испанию. Аналогичные уступки приходилось делать в отношении Черчилля. Сотрудничество Англии в войне против Японии оплачивалось поддержкой, оказываемой лондонским и амстердамским эксплоататорам в их борьбе против индонезийского народа. Рузвельт не мог, особенно в военное время, обойтись без сотрудничества с правящим классом, не рискуя потерять его поддержку. Должный размах военного производства приходилось обеспечивать путем предоставления крупному капиталу возможности получения колоссальных прибылей.
Поэтому объективно исполнительная власть Рузвельта и его внутренняя и внешняя политика строго ограничивались наличием неприкосновенной капиталистической собственности и капиталистических производственных отношений Он не мог нарушить ни одного из основных прав собственности крупного' капитала, не вызвав тем самым бешеной ярости конгресса, какофонии клеветы
118
в прессе и саботажа со стороны многих своих политических помощников. Поэтому его оппозиция трестам выражалась не в попытках ликвидировать их, а в том, чтобы убедить их пойти на уступки и разрешить проведение некоторых весьма запоздалых реформ во имя их же интересов. И все это оплачивалось дорогой ценой!
Несмотря на свои недостатки и довольно частые колебания, Рузвельт принадлежал к тем весьма немногочисленным лидерам капиталистического мира, которые смело объявляли германский фашизм врагом человечества и призывали к его ликвидации. Он принадлежал к тем немногим буржуазным политическим деятелям, которые искали путей — вначале не без колебаний — к сотрудничеству с Советским Союзом в целях сохранения мира. Разумеется, его лозунг о «четырех свободах» и прочие гуманистические лозунги служили также ширмой для защиты интересов американского империализма. Но Рузвельт не удовлетворял полностью монополистов, и они злобно нападали на него за то, что он делал уступки не только им, но и народу и шел навстречу прогрессивным устремлениям последнего. Не будь Рузвельта и не пользуйся он поддержкой рабочего движения и его союзников, англо-американская реакция могла бы совершить еще более серьезные предательские акты во время войны. Он поднимал свой голос — хотя и не всегда эффективно — против полной узурпации Соединенных Штатов монополистами.
Сталинград — поворотный пункт
В 1942 г. фашистское наступление достигло своего зенита. Советский писатель Василий Гроссман охарактеризовал это время так: «То была поистине грозная пора пора тяжкого и кровавого рабства Европы… когда коричневые полчища гитлеризма торжествовали победу на материках и океанах земного шара. В тот год миллионы честных сердец леденели от ужаса при мысли о нависшей над человечеством смертельной опасности; в ту пору зловонная, чадная тьма окутала просторы мира и матери проклинали день рождения своих детей, обреченных на фашистское рабство… Могучий огонь сталинградской артиллерии в годину тьмы был единственным светом