Неизменная
Шрифт:
— Гадство, — лаконично высказалась леди Маккон. Это было одно из любимых ругательств ее мужа. В обычных обстоятельствах она ни за что бы не позволила себе его произнести, но нынешняя ситуация вроде бы оправдывала подобную лексику. — И на борту слишком много пассажиров и членов экипажа, чтобы проводить расследование, даже если я была бы готова обнародовать свой статус запредельной и должность маджаха.
Француженка кивнула.
— Ну, думаю, теперь мне удастся встать.
Мадам Лефу нагнулась, чтобы помочь Алексии.
— Мой парасоль улетел за борт вместе со мной?
На
— Нет, он упал на пол смотровой палубы. Уверена, там он до сих пор и лежит. Попросить, чтобы его отнесли в вашу каюту?
— Да, пожалуйста.
Мадам Лефу подала знак ближайшему члену экипажа и отправила его на поиски пропавшего аксессуара.
Леди Маккон чувствовала некоторую дурноту и сердилась на себя за это. Прошлым летом она прошла более суровые испытания, поэтому нечего так размякать и слабеть из-за каких-то неприятностей с гравитацией. Алексия позволила изобретательнице проводить ее в каюту, но Анжелику звать отказалась.
Чувствуя облегчение, она опустилась на кровать.
— Теперь я немного посплю и завтра буду в полном порядке.
Француженка кивнула и заботливо наклонилась с ней.
— Вы уверены, что сможете самостоятельно раздеться? Я с удовольствием помогла бы вам в этом вместо вашей горничной.
Услышав это предложение, Алексия покраснела. Может быть, она зря сомневалась в честности изобретательницы? Кажется, союзника лучше, чем мадам Лефу, и придумать невозможно. И пахнет от нее замечательно, даром что она ходит в мужском платье. Так ли ужасно будет, если они с этой женщиной подружатся?
Потом Алексия заметила, что галстук на шее мадам Лефу с одной стороны слегка запачкан кровью.
— Негодяй, который на вас набросился, пустил вам кровь, а вы ничего мне не сказали! — возмутилась она. — Дайте я посмотрю.
Прежде чем изобретательница успела остановить леди Маккон, та потянула ее на кровать и принялась развязывать служившую галстуком длинную ленту египетского хлопка.
— Ничего страшного, — краснея, заверила ее француженка.
Леди Маккон, игнорируя все протесты, швырнула галстук на пол — он все равно был безнадежно испорчен. Потом, нежно касаясь шеи изобретательницы пальцами, наклонилась посмотреть на ранку. Оказалось, что там всего лишь царапина и кровотечение уже остановилось.
— С виду неопасно, — с облегчением сказала она.
— Ну вот видите? — смущенно проговорила мадам Лефу, отодвигаясь.
Там, где кожу изобретательницы обычно скрывал галстук, Алексия заметила сейчас что-то еще, отчасти прячущееся под короткими завитками волос. Алексия вытянула шею посмотреть, что же это такое.
На белой коже темнела какая-то метка. Всматриваясь в аккуратные черные линии, Алексия мягким заботливым движением отвела волосы, заставив француженку вздрогнуть, и с любопытством склонилась над изображавшей осьминога татуировкой.
Леди Маккон нахмурилась, не осознавая, что ее пальцы по-прежнему лежат на шее мадам Лефу. Где же ей раньше попадалось такое изображение?
Воспоминание пришло внезапно. Пальцы дрогнули, и Алексия с трудом удержалась от того, чтобы в ужасе не отдернуть руку. Такие же осьминоги, только медные, раз за разом попадались
Установилось неловкое молчание.
— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете, мадам Лефу? — не придумав ничего лучшего, в конце концов поинтересовалась Алексия.
Неверно истолковав то, что прикосновение леди Маккон все длится и длится, изобретательница повернула голову так, что дамы оказались в буквальном смысле нос к носу. Рука мадам Лефу погладила предплечье Алексии.
Леди Маккон читала, что француженки гораздо сильнее, чем британки, склонны к физическим проявлениям нежности, но в этом прикосновении было что-то невыносимо интимное. К тому же нельзя было сбрасывать со счетов осьминога, пусть даже мадам Лефу замечательно пахла и недавно очень помогла Алексии. Доверять этой женщине нельзя. Драка могла быть инсценировкой. На борту дирижабля мог находиться сообщник изобретательницы, а сама она все же могла оказаться шпионкой, которая намерена не мытьем так катаньем добраться до содержимого портфеля маджаха.
Алексия отстранилась от ласкавшей ее руки, и изобретательница сразу поднялась.
— Простите, но мне пора. Наверное, мы обе нуждаемся в отдыхе.
На следующее утро за завтраком все вернулось на круги своя: наряды, шляпки и так далее. Мисс Хисселпенни воздержалась от упоминания неуклюжей попытки Алексии штурмовать гору Дирижабль, дабы не позорить лучшую подругу, которая в процессе продемонстрировала всему эфиру свои панталоны. Мадам Лефу была безупречно одета, пусть и в неподобающую женщине одежду, неизменно вежлива и никак не комментировала вчерашнюю эскападу. Она светски поинтересовалась здоровьем Танстелла и получила любезный ответ Алексии, мол, все в порядке. Фелисити была ужасна и ехидна, но это началось не сегодня, а в тот самый день, когда у нее появился какой-никакой словарный запас. В общем, все шло так, будто накануне никаких неприятностей не было.
Леди Маккон едва прикоснулась к пище, но не потому, что боялась новой попытки отравления, просто ее до сих пор слегка подташнивало. Она предвкушала тот миг, когда снова будет стоять обеими ногами на твердой земле, — такое вот незатейливое желание теперь у нее было.
— Какие у вас планы на сегодня, леди Маккон? — поинтересовалась мадам Лефу, когда запас любезностей, произносимых за столом, наконец был исчерпан.
— Мне видится тяжелый день, во время которого я буду главным образом лежать в шезлонге на палубе, периодически прерываясь ради коротких, но волнующих прогулок по дирижаблю.
— Превосходный план, — заметила Фелисити.
— Да, сестричка, но я собираюсь лежать в шезлонге с книгой, а не с надменным выражением лица и зеркальцем, — огрызнулась Алексия.
Фелисити лишь улыбнулась.
— Во всяком случае, мое лицо достойно того, чтобы смотреть на него подолгу.
Мадам Лефу повернулась к Айви:
— Они так всегда?
Мисс Хисселпенни мечтательно таращилась куда-то в даль.
— Что? Ах да, все время, пока мы знакомы, то есть уже давненько. Я имею в виду, что мы с Алексией дружим уже четыре года, только вообразите себе такое.