Неизменный
Шрифт:
Это было невозможно. Этот человек был слишком большим. Слишком неотразимым. Слишком заманчивым. Слишком отвлекающим.
Отступив назад, я улыбнулась ему, затерявшись в остром желании, его голубых глазах и надежде, которую я питала о нас.
— Могу я с тобой поговорить? — спросила я его тихим голосом.
Терпение Аттикуса, который сидел за столом истощилось.
— Вы двое уже закончили? У нас игра в самом разгаре.
Сойер бросил на него взгляд.
— Не будь придурком.
— Не
Я сжала плечи Сойера, в надежде вернуть его внимание.
— Это важно.
— Я искала тебя, — сказала Фрэнки позади меня. — Где ты была?
Взглянув на нее, я подумала, что ей сказать. ФБР поможет и ей? Или она станет жертвой войны.
Я не могла так поступить со своей подругой. Я должна была найти способ взять её с собой.
— Мы играем или что? — спросил Гас. — Потому что мне есть чем заняться, если это превращается в девичник.
Фрэнки хлопнула его по затылку.
— Тебе бы не повредило. Когда ты в последний раз тусовался с девушкой? По её желанию?
Он скрестил руки на груди.
— Мне не нравится твои намёки. Все девушки, с которыми я общаюсь, были со мной по обоюдному согласию. Вот почему их так мало.
Сойер и Фрэнки засмеялись, но я почувствовала, как настойчивость тревожит меня.
— Сойер, серьезно, могу я поговорить с тобой минутку? Наедине.
Его глаза снова обратились к мне, наконец, увидев беспокойство в моем лице. Его бровь опустилась, над глазами появилась складка.
— Конечно. Да. Все в порядке?
— Нет, — прошептала я, и мой голос сорвался под тяжестью того, что мне нужно было сказать ему. Впервые меня осенило, что его собираются забрать федералы. Забрать Сойера. Его собирались арестовать. Мейсон предупреждал меня, чтобы я не бежала, но как я могла этого не сделать?
Я не могла позволить им забрать его. Даже на короткое время. А что, если бы он не захотел с ними сотрудничать? Что тогда?
Мои внутренности начали рушиться. Я была словно здание, которое только что снесли. Разрушающий шар пронзил мое сердце, и теперь основание, окружающее его, разваливалось, превращаясь в руины.
Это было невозможно. Он бы стал сотрудничать. Когда я выложу всю картину, когда объясню весь план, он увидит мою точку зрения и послушает.
Он встал, его руки остались на моей талии.
— Хорошо, Шестёрка. Давай поговорим.
— Может, прокатимся? — предложила я. И никогда не вернёмся. Просто сядем в машину и уедем.
Он как раз собирался ответить, когда кто-то прибежал сзади, взорвав непринужденную атмосферу бешеной истерией.
— Федералы! — прокричала парень, перекрикивая шум разговоров. — Они снаружи!
Комната взорвалась. Некоторые из ребят бросились к заднему входу, спеша спрятать
Сойер прижал меня к себе, защищая меня. Фрэнки двинулась за стол с Аттикусом и Гасом. И мы стали ждать.
Бежать было бессмысленно. Не было смысла волноваться. Федералы были здесь. Нам просто оставалось ждать и надеяться, что у них ничего нет.
Только я знала. Нас всех должны были арестовать. Мы все должны были сидеть в пустых изолированных комнатах с двусторонними зеркалами и вооруженной охраной. Нас всех должны были допросить. Мы уже проходили через подобное достаточное количество раз, и знали, что нам не о чем беспокоиться.
На этот раз всё было не так. Нам было из-за чего беспокоиться.
Особенно мне. И особенно Сойеру.
Федералы объявились в своей привычной манере, выламывая двери и выкрикивая приказы. Они заполнили комнату, как роящийся улей черных ос, с наведенными на них пистолетами, привязанными к груди жилетами, шлемами и забралами.
Сойер послушно отступил от меня, покорно подняв руки вверх. Мне было труднее отпустить его. «Не надо», — хотела я прокричать. Не позволяй им забрать тебя. Но я не могла. Как только я дала бы хотя бы намек, что знала об этом заранее, я бы стала предателем.
Я была бы Толстым Джеком.
Я бы умерла.
Как только заведение было взято под охрану — повсюду были вооруженные агенты и большая часть братвы лежала на земле, — вошел Мейсон Пейн, надев свой обычный темно-синий жакет ФБР. Я впилась в него взглядом, пытаясь убить его силой мысли. Как он посмел повесить передо мной морковку, а затем оторвать её, как только я начала верить, что могу её поймать.
У меня скрутило живот, когда я поняла, что он, вероятно, последовал за мной сюда. Он меня обхитрил. Он использовал меня. Я смотрела на него, заставляя его читать мои мысли.
Лжец. Манипулятор. Мудак.
Я бы никогда больше не стала доверять федералам. Меньше всего этому парню.
Его растянувшаяся улыбка вызвала у меня тошноту. Он закружился в победном кругу и покрутил пальцем в воздухе.
— Вы знаете, что делать, парни. Взять их.
Так начались аресты. Они начали с Романа, который шел с высоко поднятой головой и расправленными плечами, несмотря на наручники, сковывающие руки за спиной. Он подмигнул Сойеру, проходя мимо, но это было единственное изменение в его стоическом выражении лица.