Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура
Шрифт:
Прошли годы… Но в моей памяти неизгладимыми видениями остается катастрофа, которая произошла 24 октября 1960 г. Многие десятилетия это держалось в глубочайшей тайне. Мой очерк о тех, кто навсегда остался там, где произошла трагедия. Мне, как участнику этих событий, не уйти от личных воспоминаний. Остается только благодарить настоящее время, которое позволяет вернуться в ту далекую трудную пору и рассказать людям всю правду.
Я, Маслов Анатолий Васильевич, тогда старший лейтенант, командир отдельного взвода связи испытательного полка (в/ч 14332) под командованием полковника Анатолия Алексеевича Кабанова
Главным объектом строительства была 2-я площадка, названная позже Гагаринским стартом. Отсюда проложили первую борозду в космос наши космонавты: Ю. А. Гагарин, Г. С. Титов, А. Г. Николаев, П. Р. Попович, В. Ф. Быковский, В. В. Терешкова, В. М. Комаров, К. П. Феоктистов, Б. Б. Егоров, П. И. Беляев, А. А. Леонов и другие.
Боевые ракеты запускались с других стартовых площадок.
Мне пришлось принимать объекты, сооружения, комплексы, все, что касалось моего профиля (громкоговорящую, шлемофонную и линейную связь), на 41, 42 и 43-й площадках.
В дни подготовки боевой ракеты к пуску время проходило незаметно. Сама подготовка к пуску и пуск занимали более двух недель. Работали с воодушевлением, по 10–14 часов в сутки. Очень часто я оставался ночевать на площадке в техническом здании вместе с подчиненными.
После пуска давалось дней пять отдыха. Все ехали на 10-ю площадку. Жизнь там протекала однообразно: офицерское общежитие с небольшими радостями типа кино, преферанс, шахматы.
В жаркие воскресные вечера «десятка» отдыхала. В сладкой истоме на берегу Сырдарьи играл оркестр, приглашая молодых на танцплощадку. Плыли над обмелевшей рекой вальсы и фокстроты.
Новый день начинался с подъема в 6 часов утра. В 7 мотовоз со станции Тюра-Там увозил нас на работу. По прибытии на 41-ю площадку начиналась дружная ответственная работа. Удивительно радостно ощущать себя, когда ты нужен людям, стране. У всех был необыкновенный душевный подъем.
В 1960 г. интенсивно проводились работы по сооружению наземного старта на 41-й площадке для пуска нового изделия Р-16 (8К64) конструкции Михаила Кузьмича Янгеля. Среди нас, военных, ходила шутка: Королев работает на ТАСС, а Янгель на всех нас! Речь шла о новой межконтинентальной баллистической ракете.
Все лето мы участвовали в монтаже оборудования на новом старте. Это было внушительное сооружение. В нем впервые использовалась новинка — оригинальные весы, на которых взвешивалась ракета, заправленная топливом. Это было необходимо баллистикам для расчета траектории и высоты полета грозного янгелевского изделия.
На нашей стартовой площадке построены два старта: левый и правый. Первый пуск был назначен с левого стартового стола на воскресенье 23 октября 1960 г.
Утром 21 октября был осуществлен вывоз межконтинентальной баллистической ракеты типа Р-16 (8К64) из монтажно-испытательного корпуса (МИК)
Тяжело груженная тележка на резиновом ходу следовала по бетонке к стартовому столу. Через час она прибыла к месту назначения. Специальная система тросов на поднятой стреле установщика перевела ее в вертикальное положение так, что колеса оказались сбоку.
Потом, когда ракета была зафиксирована на столе ветровыми стяжками, установщик обхватил ее площадками обслуживания, тележка плавно опустилась на землю и отъехала от стартового стола. На «этажи» площадок обслуживания поднялись испытатели. Началась работа…
На стартовой позиции было много людей, гражданских и военных, все входили в единый боевой расчет. Здесь царило торжественное, но несколько нервозное оживление, вызванное присутствием высокого начальства. Возле ракеты прохаживались главный маршал артиллерии М. И. Неделин и Главный конструктор М. К. Янгель, тут же были его заместители Л. А. Берлин, В. А. Концевой. В качестве наблюдателей и помощников прибыли полковники Е. И. Осташев, А. И. Носов. Их знания и опыт могли пригодиться в любой момент. Стартовыми работниками руководил начальник управления P. M. Григорьянц. Здесь же находился начальник связи полигона подполковник Александр Григорьевич Азоркин, которому я был подчинен. Приехал на стартовую позицию первый заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения (РВСН) генерал-майор Александр Григорьевич Мрыкин. Этот человек, по общему мнению испытателей, был сильной и яркой личностью. Правда, некоторые жаловались на его несдержанность и крутой характер. Гнев генерала получил на космодроме свое измерение. «Втык в один «мрык», — шутили офицеры. Я лично от него во время работ получил один «втык», о чем расскажу ниже.
Генерал-майор А. Г. Мрыкин сыграл в моей жизни большую роль. После длительного лечения в госпитале им. Н. Н. Бурденко (более пяти месяцев) он лично приехал при выписке за мной на машине и отвез меня в здание Министерства обороны на Фрунзенской набережной, где определил мою дальнейшую судьбу — направил меня военным представителем на предприятие военно-промышленного комплекса Казани.
Здесь же на стартовой площадке находился начальник полигона генерал-майор Константин Васильевич Герчик. Этот умный, обаятельный человек очень много сделал дли строительства космодрома, по подготовке и запуску космических и баллистических ракет.
Заправка ракеты в воскресенье прошла успешно. Отсечки на системе уровней сработали нормально, но во второй половине дня обнаружились неисправности в автоматике двигателя. Специалистам пришлось снять люки в нижней части ракеты и уже на заправленном изделии вести перепайки разъемов, что является грубейшим нарушением мер безопасности.
Пуск ракеты отложили на понедельник, но работы продолжались до позднего вечера. Никто со старта не ушел. В ту ночь я и отделение связистов во главе с сержантом Александром Юдиным спали всего два часа.
Тревожно началось утро 24 октября 1960 г. Ко всем бедам добавилась еще одна — появилась капельная течь горючего. Члены Государственной комиссии потребовали проверить сигнализатор наполнения. Была установлена капельная течь компонента топлива (гептила), что в принципе на запуск не влияет.
Баллистики подтвердили, что дозаправка ракеты не нужна. Хочу отдельно заметить, что это горючее — жидкость очень ядовитая. Я лично видел, как проводилась сварка на заправленном изделии. Это было грубейшим нарушением техники безопасности. Час запуска несколько раз откладывался, но Москва торопила.