Некромант. Присяга
Шрифт:
– Вот не все равно, Константин Константинович. – Я удерживала Атамана за клок шкуры на загривке. Он не рычал, но тянулся вперед, к Константину, периодически безмолвно обнажая ослепительные клыки. Единственный глаз зажегся голубым. Я мельком подивилась силе любви к псам, которая, оказывается, бурлила в маме Ларочки, – не доверься ей Атаман перед самым концом, не стоял бы он сейчас у моей ноги. – А вы, кстати, все-таки человечинкой закусили – или, скажем, котенком новорожденным?…
Константин ужаснулся, и я ощутила, что его эмоция подлинная.
– Котенком?… Коты – животные священные!
– Понятно. Давайте я сокращу нам наше драгоценное время, Константин Константинович. Эффективность ваших воздействий на друзей я оценила. Вам удалось. Мы разделились. Вы, даже не прибегая к убийствам, создали тревожную обстановку, когда мне больше всего хочется все бросить и кинуться выручать моих близких. Эффективно. Я вижу те ниточки, которые вы сумели привязать к каждой из судеб, которые сейчас под ударом. И которые вы можете дернуть.
– Стоимость ниточек – вы, Ксения, – с готовностью сказал Константин. – Ваша полная и безоговорочная присяга мне здесь и сейчас. И белемнит. Животное можете оставить себе. Оно само развоплотится, когда исчезнет цель.
Я хлестнула жгутом, и он оплел некроманта в несколько витков. Кто-то должен был ударить первым. И где Касиз?…
– А я отказываюсь, Константин Константинович.
Некромант криво ухмыльнулся. Сделал несколько странных шагов в сторону – все-таки и с суставами у него большие проблемы… а может, и с позвоночником. Витки моего бича разорвались, а руку до плеча проколола боль, судорога.
– Ну, тогда нет у меня другого выхода, деточка. Вы умрете. Вот беда только, мой боец связан определенными правилами, я бы предпочел не так парадно, а потише и попроще…
Яснознание подсказало – Константин вполне в состоянии меня убить… но в данный момент не может подойди вплотную из-за собаки и белемнита! Для его Силы я была недоступна. И он на самом деле боялся собак, сильно боялся, а страх парализует Дар.
А остальные… Майя убивать не умела, Джокер, наверное, ткнул бы пером, но, возможно, он еще не оправился от моей атаки – у него-то Дар был весьма хилый.
Кац – инвалид.
Оставался…
Как же не хотелось об этом думать.
Но – да. Вадим материализовался из ниоткуда и подходил ближе упругим неслышным шагом. Черные кроссовки, темно-серые джинсы. Боевой маг снимал легкую куртку, слегка разминая попутно плечи. Подошел, встал напротив меня. Шерсть на загривке Атамана встала дыбом; пес оскалился и отчего-то лег на брюхо. Его единственный глаз сиял.
– Ксения, – боец говорил совсем негромко, – прекррати. Я не смогу это сейчас остановить, и очень скоро ты погибнешь. Поверь… мне. Откажись. Принеси Константину Константиновичу присягу. Он очень много знает… у него огромные знания, Ксения. Ты сумеешь использовать свой Дар в полную силу и никогда не будешь делать то, что повредит твоему Дару. Просто под руководством Константина Константиновича.
В тоне Панды мне явно не хватало какого-то огонька. Убежденности. Хотя он не лгал.
– И Касиза! – взвизгнула я и снова ударила первой, нервы не выдерживали…
Огненный
Атаман бросился из положения лежа, как мохнатая стрела; мощные челюсти сомкнулись на руке Вадима; боевой маг чертыхнулся и ударил собаку рукояткой катаны по черепу. Кавказец с визгом отлетел… через секунду Панда был рядом, сбил меня с ног и, наступив ногой на запястье руки, державшей бич из сплетенных нитей, занес надо мной катану. Я понимала, что гибну, – краем глаза увидела, что вскочивший Атаман бросился не ко мне на выручку, а почему-то к Константину, как будто ему дали приказ. Но я же ничего не могла приказать – да и не успела бы…
Я замахнулась второй рукой с кистенем, но Вадим опустил на меня такое ледяное облако своей Силы, что оружие истаяло в связку ключей… и наступил на второе запястье. Нагнулся, схватил меня за шею, удерживая катану в далеко отведенной назад руке.
– Клянись! Клянись, Ксения! – Свободными у меня оставались только ноги…
– У-убей ее!!! – Некромант уворачивался и отбивался от Атамана с большим трудом; натасканный кавказец – это тебе не карликовый пудель…
– Ну, – чуть выдохнул Панда… присяга есть присяга… глаза его стали похожи на два кусочка асфальта…
И тут что-то случилось. Только я извернулась для того, чтобы попробовать достать зад Вадима ногами или как-то спихнуть его с себя… но перестала владеть ситуацией полностью.
И я улыбалась. Широко и дружелюбно.
Время снова тормознуло, превратившись в полузастывшее желе.
Катана опускалась очень медленно.
Я выдернула руки из-под кроссовок Панды.
Ключи трансформировались в грубый тяжелый меч.
Мой бич – в толстый и довольно длинный деревянный посох.
Я встала и сделала шаг назад…
Реальность чуть вздрогнула, и время вернулось на круги своя.
– А теперь поговорим, – сказала я на таком древнем языке, для которого, наверное, даже не имелось названия. Может, так звучал язык Аркаима или этрусков, шумеров или древнейших обитателей Индии… я не знала.
– О! – Взгляд Вадима наконец вспыхнул двумя яркими белыми звездами. – А ты кто?
– Да не важно. – И битва для меня закончилась… и для меня началась!
Марионетка? Нет. Помогать Ануру?… Нет! Долю секунды я внутренне металась, пытаясь понять, как именно мне действовать, – и поняла. Инь и Ян, женское и мужское начала, целостность итога; активность и пассивность, движение и расслабление. Я полностью сбросила все границы, отказалась от малейших попыток взять тело под контроль и отдалась – если так можно сказать о процессе, который шел внутри меня, внутри моего сознания и энергетики. Отдалась полностью. Мне надо было поверить, и я поверила. Анур возликовал.