Некромантка 2

Лакман Дарья

— Да что ж ты… — Имельда воткнула меч в снег. Она не хотела подвергать кого-либо опасности. Особенно его… Она так привыкла работать одна и нести ответственность только за себя, что даже мысль о том, что ей хотят помочь в ее работе, раздражала и выбивала из колеи. Его присутствие будет только отвлекать!

Она снова взглянула на солнце. Время ещё было. Совсем не много, но должно было хватить для осуществления небольшого трюка. Она вытащила из сумки блокнот Матильды и стала шарить в нем в поисках нужного заклинания. Он просто обязан был быть там. Она была уверена…

«Дорогая Имельда…» — голос ее матери так резко раздался у неё в голове, что

девушка выронила книжку. Этого никто не увидел. Мару был занят тем, что карабкался на покатую крышу избы, раскидывая с неё снег. Турцел и Марфа уже скрылись в церкви.

Девушка в нерешительности подобрала кожаный блокнот. Ей не показалось. Она действительно услышала голос ее матери из воспоминаний… но… как?

Имельда тряхнула хорошо головой. Не сейчас!

Нужное заклинание действительно нашлось. Ухватив жилы мертвой силы пальцами, она начала буквально вязать нужный энергетический узор в воздухе своими тонкими пальцами, пока кожаная книженция парила рядом с ней в воздухе.

Это было истинное волшебство. Имельда никогда не видела ничего подобного. Она делала это заклинание «колодца», но оно выглядело не так… точнее, не совсем так. Когда-то она использовала его для защиты путника, с которым ее свёл случай в дороге. Тогда она сплетала «колодец» из нитей мертвой энергии и части внешней, вытаскивая их из пространства вокруг. А сейчас оно буквально было визуально видимым, светящимся и каким-то более целостным… Она вила узор, сплетая со своими словами, сплетая с тесьмой рун, что светом вились прямо из книги. Имельда ощущала его по-другому, чем прежде. Связано ли это было с тем, что у неё слетел блок защиты, или же с тем, что ее мать все время что-то изобретала и совершенствовала, но это было неважно в данную минуту. Закончив плести пальцами мерцающий узор, она швырнула его в сторону Мару, приговаривая шепотом нужные слова. Энергетическая невесомая салфетка, пролетев расстояние до избы, замерла прямо под ногами мужчины. Колодец защищал того, кто в него попадал.

— Не покидай круга! Будь в нем!

Мару с любопытством рассматривал уплотнившийся воздух под своими ногами. Крыша была покатой, под углом к земле, но он стоял словно на горизонтальной поверхности. Круг был всего полтора шага в диаметре, но даже это пространство значительно упрощало задачу. Мужчина вновь сделал тот странный жест, отняв что-то от своего лба пальцами и отдав это Имельде, вернул себе. — Потом поблагодаришь, упертый баран, — пробурчала себе под нос. Она пощелкала пальцами для концентрации, после чего стала читать нужные ей слова, ведя ладонями над землей. Воздух вокруг неё уплотнился, нагрелся по периметру и стал напоминать петлю или узкое горлышко винной бутылки. Над грязной землей воздух стал видимым, словно, туман, и вспыхнул пламенем, когда Имельда выбила искру кинжалом о меч. Сама земля запылала, создавая тонкий канат неживого огня. Яркой петлей он обвил маленькую фигуру девушки с мечом и кинжалом в руках.

Имельда воспроизвела часть своей задумки и стала погружаться в себя. Она уже слышала, как начинают скрести когти по доскам полов; как шуршит рваное тряпье на мертвецах о мерзлую землю в подвалах. Но она все глубже и глубже уходила в себя. Туда, где в зимней ночи она слышала хруст свежего снега и шуршание ног о зимний покров, где чувствовала ледяной взгляд. Он навсегда прожег в ее душе рану.

«Я знаю, ты здесь и слышишь меня»

Имельда говорила только внутри себя. Ей не нужно было озвучивать это вслух, она знала, что Морок ее слышит.

«Я

чувствую, ты жаждешь крови и битвы»

Она стояла с закрытыми глазами и опущенным оружием в руках. Их острия были обращены к земле.

«Если сейчас ты не выйдешь во свет этой ночи, то никогда уже не почувствуешь сладость человечьей плоти. Мне нужна твоя сила»

Имельда терпеливо продолжала обращаться к своему внутреннему монстру, когда вокруг начали шевелиться тени в избах. Шорох был уже не просто едва уловимым, он стал частью местной атмосферы и шлейфом страха укутывал пространство.

«Не просто так же ты меня защищал все эти годы. Я знаю, ты тоже хочешь жить… Так давай… вылезай и сразимся вместе хоть раз. И я обещаю, что ты насладишься кровью и плотью»

— Imel’da! — Мару закричал, когда из дверного проема ближайшего дома вылетела первая тварь и кинулась прямо к такой близкой и желанной еде. С другого дома тоже высунулась морда и длинные ручищи, увенчанные кривыми обломанными когтями.

Первая тварь юркнула между линиями пламенной петли, между двух тонких стен пылающего воздуха, который пылал исключительно за счёт мертвой силы. Она устремилась в яростном прыжке, ее склизкая плоть отражала языки магического пламени, пузырилась от него, но тварь не замедлила рывка. И, несмотря на скорость вурдалака и спокойствие, с которым некромантка встречала смерть, грязные клыки не вонзились в мягкую плоть. Взметнулся меч, описывая дугу в воздухе.

Две половинки тела разлетелись по две стороны от девушки. Прозрачными, словно лёд, голубыми глазами, она проследила за тем, как верхняя часть туловища твари падает на снег, но не став дожидаться, пока половинка тела коснется земной тверди, девушка добила несчастного, воткнув кинжал под ключицы и пригвоздив тем самым вурдалака к земле. Тварь больше не дернулась, оставшись внутри огненной петли.

Имельда обвела пространство своим ледяным взглядом. Она чувствовала их. Всех их. Своим и одновременно не своим обострившимся чутьем. Она ощущала мертвецов за стенами деревенских домов, а они чувствовали ее.

С первой гнилой кровью округа зашевелилась с куда большим рвением. Тишина развеялась, наполнившись рычанием и скрипучим воем. Скользкие тени устремились к ней со всех сторон, взрывая рыхлую снежную грязь и смешивая ее когтями с мерзлой почвой.

В сгущающихся сумерках свистел меч и плёл свой смертоносный оранжевый узор кончик серебряного кинжала. Через него проходило столько мёртвой энергии, что острие лезвия мерцало раскалённым угольком.

Если бы не сила Морока, то Имельда давно бы осталась погребена под натиском вурдалаков. Даже сквозь тот коридор огня, что она создала, они прибывали очень быстро. Они не смели переступить через магический огонь и быстрым, тонким и стремительным, словно горная река, ручьём они вливались в это искусственное горлышко.

Сутулые, мерзкого серо-зелёного оттенка и клыкастой пастью — они мало чем походили на бывших людей. Волосы выпали, когти заострились, а кожа стала склизкой и вонючей. Девушка отрубала голову за головой. Действуя впервые в жизни вместе с Мороком, ей хватало одного меткого удара по шее, чтобы голова с влажным чавканьем отлетала в сторону.

Конечно, не всегда удавалось попасть именно по шее. Зачастую удар приходился в плечо или отсекал верх головы, вонзался в руку или живот, выпуская слипшиеся гниющие кишки. Твари визжали, кидались на своих же, не разбирая, пытались добраться до живой плоти, но в пуще битвы вонзали клыки в мертвых собратьев.