Некромантка 2
Шрифт:
Имельда, сложив руки на груди, сидела на крепких корнях, выступающих из-под земли, очищенных от снега — все лучше, чем на голой земле. Она вымоталась за этот день сильнее, чем когда-либо. Она отдыхала и слушала, старалась не утонуть в той эмоциональной волне, что испускал их невольный попутчик.
Хотя отчасти она все же была рада тому, что есть хоть кто-то, кто говорит на одном с ней языке. Находиться наедине с Мару и не иметь возможности нормально с ним поговорить тоже не приносило душевного спокойствия, а так хоть какая-то
— …но выглядит неплохо, — продолжал Турцел, не обращая ни на кого внимания. Он говорил одновременно со всеми и ни с кем.
— На вкус еще лучше, — не открывая глаз, отозвалась девушка.
— Пробовала зайца?
— Доводилось.
— Irrealle batche, — утвердительно кивнул Мару, не останавливаясь от стругания ветки.
— Шо он сказал? — Имельда приоткрыла глаза и посмотрела на невозмутимого сканди. Что он сказал? Хотелось бы знать. Она лишь пожала плечами. — Как это ты не знаешь? Вы разве не знакомы?
— Знакомы.
— Но ты не знаешь языка, на котором этот узкоглазый изъясняется? Кстати, как вы вообще познакомились? А он как тут оказался?
Имельда улыбнулась, когда Мару совершенно «случайно» выбил из костра мелкий уголек, глядя на Турцела исподлобья. И, конечно, тот совершенно случайно угодил прямо в болтливого провожатого. Мужчина подскочил со своего елового лежака и запрыгал вокруг, отряхиваясь.
— Ай, ой, ты! Аккуратнее! — Мару довольно осклабился и продолжил стругать. — Нет, ну, ты видела? Видела?!
— Меньше оскорбляй его, тогда, может, дойдешь до деревни в целых штанах.
— Так он понимает каждое мое слово!?
Имельда взглянула на Мару и иронично выгнула губы, вновь прикрыв глаза.
— Ну… На счет каждого не уверена, но понимает.
— Ах, полюби меня кабан! Хитрый… — мужчина замялся, неистово помахивая руками, не в силах подобрать сходу нужного слова, — Иностранец! — Мару усмехнулся, глядя в костер. На их стоянку опустилась тишина, что было весьма удивительно, но продлилось это все равно не долго. — Дык, это, может, познакомимся, а, ребят? Чего молчать? Неуютно как-то…
Имельда уже начавшая было проваливаться в дрему, плотно граничившую с реальностью и различными видениями, вновь очнулась, захлопав глазами.
— Познакомиться? Зачем? Знакомы уже вроде.
— Да не, — протянул, — Какое уж это знакомство. Имена, да и только. Эт не по-людски как-то. Я про это, ну… Откуда родом, да куда путь держите. Что в жизни дорого, что достичь хотите… Вот о чем, — он мягко протягивал слова, словно вел сказ, а не беседу у костра в лесу. Имельда уставилась в костер, слегка нахмурившись.
— Я, итак, знаю, кто ты, Турцел Гудрич. Вор и мошенник, поставщик тел для Игр Асанти. Урожденный вааларец, отец погиб, мать жива, но вы не общаетесь. Любитель женщин и карточных игрищ, нелюбитель оставаться в должниках. — По мере того, как Имельда говорила,
— Откуда ты все это знаешь? — немного затравленно, ошарашенно пролепетал мужчина. — Ты шпион!? Как это возможно!?
Он подскочил. Имельда моргнула и покачнулась, но удержалась в сидячем положении, потерла вымученно лоб. Мару подошел к девушке и взял за руку. Против она не была. Сейчас это было единственное ее спасение. Турцел продолжал стоять, ожидая пояснений, переводя взгляд то на некромантку, то на Мару. Ему так никто ничего и не пояснил.
— Вы самые странные люди, которых я когда-либо встречал… — тихо проговорил мужчина, поправляя на вихрастой голове вязаную шапку. — А я встречал много опасных личностей! И откуда ты знаешь Аргуса?
И в этот раз ему не ответили. Вскоре Мару отпустил девушку и снял мясо с вертела. Имельда голодным волком вцепилась в свой кусок. Последнее время утолить охоту до еды почти не получалось, а голод все усиливался и усиливался. И был он не простым, а каким-то животным. Имельда пыталась засунуть мысли о нем куда подальше, но выходило не всегда. Она так никому и не сказала, что поймала тогда двух зайцев, а не одного… Из второго, вспоров тому горло, она выпила всю кровь. Правда после этого ее почти тут же вывернуло, но дикое желание крови и парного мяса ушло.
Ели они в молчании. Все думали о своём. Когда Имельда расправилась с едой, то пододвинула свой лежак как можно ближе к огню. Ей не хотелось проснуться с утра и обнаружить снова побелевшую руку.
Поутру они отправились в путь и вновь Турцел говорил без умолку. Вечером, казалось, он напугался или осознал что-то, но в новый день он вступил с новыми силами. И ему было почти все равно, что кто-то знает его как облупленного. Но все же он не был глуп — намотал на ус, что лучше ни о чем личном не справляться у этих двоих. Поэтому он рассказывал байки и небылицы, которые гордо именовал «историями из жизни». Правда, почти каждая такая история начиналась со слов подобных фразам из небылиц «поймал я как-то дохлого воробья» или «в одиноком пруду я сумел раздобыть утонувшую рыбу».
Имельда на этот раз шла почти на десять шагов впереди, хромая, но уперто двигаясь вперёд, поэтому основным слушателем был Мару. И, надо отдать Турцелу должное, эти истории, были ли они правдой или выдумкой, вызывали улыбку у Мару, а иногда и смех. Несмотря на происшествие, что связало их пути на какое-то время в единый узел, мужчины вполне комфортно сосуществовали вместе. Мару был крайне молчалив, Турцел слишком уж болтлив — они дополняли друг друга. Имельда же где-то посередине, витая в своих мыслях, иногда возвращаясь в действительность.