Некромантка на службе

Австрийская Анна

— А дед не писал, почему не использовал семена сразу? — задал вопрос Кир. — Это может быть важно для следствия.

— Он… не собирался принимать яд сразу. Просто готовился, чтобы, когда придет время…

— Я понял, — прервал слова Орио следователь. Он его пожалел.

И я жалела бедного ребенка. Пусть он и считает себя взрослым, самостоятельным… Мы все в его возрасте кичимся этим. Но в душе он подросток, потерявший любимого человека. Мальчик, которого угнетает чувство вины за то, чего он не делал.

—

Когда однажды дед проснулся и не смог вспомнить число и месяц, то понял, что… пришло время. Н написал в дневнике, что лучше уйдет тихо и спокойно сам, пока «на коне», чем будет увядать и медленно превращаться в овощ, окружая себя жалостью и ненавистью. А я его любил, понимаете. Любил, честно. Вы верите?!

— Верим, — заверила я Орио. — Ты не виноват! Ты не убивал своего деда!

— Это я! Все из-за меня. Я не должен был провозить эти семена. Тогда он был бы жив! А я… — мальчик выкрикнул последние слова и спрятал заплаканные глаза в ладонях.

— Успокойся, — попросила я, едва сдерживая свои слезы.

Мне даже представить сложно, сколько боли сейчас разрывает душу Орио. Сколько вопросов: «Почему?»; «Зачем?»; «За что?», кружат в его голове.

Кир взял свой блокнот, поднялся из-за стола, и подошел к нам. Он опустил свою широкую ладонь на плечо Орио и легко сжал, тем самым оказывая поддержку.

— Парень, твой дед поступил так, как пожелал сам. Ты не виноват в том, что он захотел закончить свою жизнь таким образом. Поверь мне, даже если бы ты не привез семена, он бы нашел другой способ, — уверенно заявил Устинин.

Орио на мгновение замер, а потом посмотрел на Кира через плечо.

— Вы так думаете? — неуверенно спросил он.

— Да! И судить тебя не за что! Ты хороший парень, который очень любит своего дедушку. Только… нам потребуется изъять на некоторое время дневник деда. Ты отдашь нам его?

— Да. А вы… вернете его потом?

— Я лично тебе его верну! — заверил Орио шеф.

— Хорошо! Я привезу завтра…

— Нет! Мы сейчас отвезем тебя домой. Кстати, позвони родителям и успокой их.

— Они сейчас заняты… — уныло заметил Орио.

— Тогда оставь сообщения. Мы отвезем тебя домой, возьмем дневник и, заодно, пообщаемся со слугами.

— А вы им ничего не сделаете? — насторожился мальчик.

— Ничего, если они не имеют отношения к делу.

В поместье мы прибыли уже ближе к восьми часам вечера. Встретила нас переполошенная Марианна, которая полчаса назад получила оба сообщения: мое, о том, что ее сын в отделении и Орио, о том, что его везут домой.

— Что случилось? Почему вы задержали моего сына? — возмущалась она. — Я позвонила адвокату и…

— МАМА! — прикрикнул Орио. — Я сам пришел к следователю!

— Сам? Зачем? Что произошло?.. — растерялась мать.

— Так нужно было! — коротко ответил мальчик и пошел в свою комнату, пригласив

меня и Кира следовать за ним.

— Я ничего не понимаю, — сетовала Марианна. — Объясните мне!

— Чуть позже, — строго ответил Устинин.

Орио отдал нам толстую потертую тетрадь в кожаной обложке.

Кир забрал дневник и еще раз пообещал, что вернет его, как только закончится следствие.

После Орио согласился поговорить с матерью в своей комнате, а мы с Киром отправились в кухню, на поиски Юрия и Мэри.

Оба нашлись сразу. Они и не думали прятаться. Дворецкий был напряжен и собран, в то время, как Мэри плакала, вытирая слезы платочком.

— Добрый вечер, — поздоровался Кир.

— Добрый, — негромко ответил мужчина.

— В первую очередь спрошу: не хотите ли вы изменить свои показания? Дополнить их? — уточнил следователь.

— Мы… Мы не виноваты! — вступилась горничная. — Мы выполняли распоряжение хозяина.

— Я еще ни в чем вас не обвинил, — пожал плечами Кир.

— Наш хозяин был очень сильным и гордым человеком. Он не терпел слабости и жалости, поэтому решил закончить свою жизнь так — без лишнего шума, — спокойно ответил Юрий.

— Он попросил, чтобы мы проследили за порядком. Не хотел, чтобы его обнаружили в… грязи.

— Значит, вы знали, что ваш хозяин собирается покончить жизнь самоубийством?

— Он сказал об этом в тот самый день. Утром, я, как всегда, его разбудила и приготовила лекарства. Он отказался их принять, заявив, что у него ничего не болит. Я удивилась… Раньше хозяин всегда строго выполнял предписания врача. Потом он попросил Марту приготовить ему на завтрак гренки. Знаете… такие с яйцом и сахаром. Мы вновь удивились, ведь это блюдо не подходит его диете.

— Кухарка приготовила гренки?

— Да! Как иначе? Мы ведь слуги… — кивнула Мэри.

— На обед хозяин велел приготовить солянку — любимое блюдо Орио. И сам отобедал с ним, — продолжил Юрий. — Мы дивились, но ничего не выспрашивали.

— После обеда, хозяин вызвал нас к себе и рассказал о своем умысле. Строго-настрого запретил рассказывать его семье о самоубийстве.

— Он не хотел выглядеть жалким и доставлять хлопоты родным, — сквозь рыдания выдала Мэри.

— Почему вы сразу все не рассказали? — сурово спросил Кир.

— Мы боялись! — всхлипнула Мэри. — Ведь мы могли отговорить хозяина, предупредить его детей. А сами не сделали это. Мы же… как соучастники преступления? — посмотрела девушка на нас красными воспаленными глазами.

— Но на самом деле мы не могли остановить хозяина, — покачал головой Юрий. — Не имели права…

— Напишите ПРАВДИВЫЕ показания, — приказал слугам Устинин.

— А что с нами будет теперь? — глухо спросила горничная.

— Если мы убедимся, что ваши слова — правда, то ничего не будет.