Некромантка на службе

Австрийская Анна

— Есть основания полагать, что нашего дедушку не убили.

— Сам? — сразу понял Элла.

— Да, — согласно кивнула я.

— Ну… отравление — это такой вид убийства или самоубийства, в котором говорят улики, а не тело, — пожала плечами девушка.

— Он лежал четко посередине кровати, — заметила я.

— Серьезно? — удивилась Элла.

— У меня есть фото.

— Покажешь?

Я сходила в ординаторскую и взяла снимки. Судмедэксперт несколько секунд рассматривала фото тела на месте преступления, или теперь вернее сказать происшествия.

—

Знаешь… Это нельзя назвать доказательством, потому что тело могли перенести или уложить.

— В дневнике погибшего я прочла о желании уйти из жизни.

— А вот это уже весомый аргумент. Он так и написал?

— Он написал, что отправляется в Парадиз.

— Парадиз? — переспросила Элла с усмешкой. — Ну что ж… дедушка явно не знал, что самоубийц в рай не пускают.

* * *

Утром я перетащила свои вещи на кафедру криминалистики. Элла закончила свое дежурство и, пожелав мне удачи, отправилась отсыпаться. Приказав черепкам сидеть тихо, как мыши и пообещав им за это новые очки, я побежала в следственный отдел. Куро на рабочем месте не появился, и когда он придет, неизвестно, а мне Киру докладывать последние факты.

На работу в отдел, я успела вовремя, правда во вчерашнем наряде. Но думаю, что парни на этом внимание акцентировать не станут.

Олли и Уолли встретились мне у дверей отделения. Они же помогли мне пройти через охрану и попасть в кабинет.

Кира еще не было. Зато в кабинете уже пил кофе Архип.

— Привет! — поздоровалась я, улыбаясь.

— Привет! Это тебе, — мужчина передал мне большую подарочную коробку с печеньем.

— Ух ты… спасибо! А за что?

— Архипка, ты что к девушке подкатываешь? Ты женатый человек! — съязвил Олли.

— Эту коробку выбрала для Эвелины моя жена, — спокойно объяснил парням, — во-первых, она таким образом хотела щелкнуть нас по носу.

— За что? — удивился Уолли.

— За то, что мы не поприветствовали Эвелину в нашей группе должным образом.

Братья поджали губы и опустили голову, а я улыбнулась.

— Спасибо! Я бы хотела познакомиться с твоей женой. Передай ей, пожалуйста, что она очень внимательна ко мне.

— Ага. А вторая причина, увальни — Эвелина помогла нам…

Я выпучила глаза, напоминая Архипу наш уговор.

— Помогла? Как? — тут же загалдели братья.

— Так она же… — пытался что-то придумать механик.

— Доброе утро! — спас положение своим появлением шеф.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Рад, что все в сборе.

Я покосилась на пустующий стол Оси, но задавать вопросы не стала.

— Итак, начнем совещание.

Я подняла руку, как школьница на уроке, прося слово.

— Что? — спросил Кир.

— Можно я… доложу о последних материалах дела?

— Хм… докладывай!

— Показания Орио и слуг подтвердились. В дневнике, в последней записи, погибший признается, что отравил себя. Так же есть записи, говорящие о том, что самоубийство он готовил заранее. На кафедре криминалистики провели почерковедческую экспертизу, согласно которой установлено,

что никто иной, кроме покойного записи не делал. Отпечатки на дневнике принадлежат погибшему и его младшему внуку, как и отпечатки на фигурке слона — тайнике, где хранился яд.

Я передала Устинину заключение и результат экспертизы.

— Так же можно отметить внешний вид погибшего. Одежда, украшения — все говорит о том, что он… как бы это правильно сказать… будто нарочно нарядился. Его поза — в центре кровати, тоже подтверждает версию самоубийства. Согласно записям, погибший хотел уйти спокойно и красиво. Так он и сделал. Спокойно, в своей постели, в дорогой одежде…

— А зачем наряжаться-то? — уточнил Олли. — На том свете шмотки значения не имеют.

— Погибший верил, точнее он убедил себя, что не умирает, а отправляется в Парадиз.

— Куда? — нахмурился Уолли.

— Парадиз — одно из старых названий рая, — ответил за меня Кир.

— Вот чудак… — сделал вывод Олли.

— Значит, ты утверждаешь, что нам следует закрыть дело за отсутствием состава преступления? — обратился ко мне Кир.

Я растерялась. Как верно ответить?

— Да! Я так считаю, — осторожно согласилась я.

Кир сложил ладони «домиком». Некоторое время сидел, молчал и, наверное, смотрел на руки. Из-за очков, я не могла точно знать.

— Думаю, что ты права, — в итоге выдал шеф. — Доказательств убийства нет. Следов насилия нет, улик против подозреваемых тоже нет. Зато есть… практически предсмертное послание и показания троих приближенных к погибшему людей. Причина смерти ясна, в ней сомневаться не приходится и на убийство она так же не указывает. Не сомневаюсь, что заключение сельскохозяйственной академии не опровергнет свое предварительное суждение. Улика — это семена чилибухи — источник ядовитого алкалоида стрихнина, а значит, улику можно переквалифицировать в вещественное доказательство. Так же, как и дневник погибшего. Дело закрываем и оформляем. Поздравляю нас с очередной победой!

Не могу сказать, что тон Устинина был радостным. Скорее наоборот, он был расстроен.

— Олли, Уолли, оформляйте дело и покажите Эвелине, как это нужно делать. Не забудьте, что последняя экспертиза будет только завтра. Да! И про фотоотчет не забудьте! Все должно быть идеально, чтобы комар носа не подточил!

— Будет сделано, — довольно усмехнулся Олли.

— Я к начальству — доложу о результатах расследования. И Эвелина…

— Что? — напряглась я, словно кролик перед удавом.

— С почином вас! Первое дело вам досталось простое, и вы с ним справились великолепно.

— Спасибо, — смущенно ответила я.

Начальник ушел, а мы с ребятами занялись бумажной волокитой. Хотя… мне и это дело понравилось. Оформлять материалы дела, это как писать книгу — биографию преступления (или неординарного события, как в нашем случае).

* * *

Уже позже…

Устинин проверял нашу работу. Он внимательно читал всю документацию: экспертизы, протоколы и пояснительные записки.