«Нелюбимый» день недели

Дубровина Екатерина

За столом сидел отец, привычный, отдохнувший, посвежевший. Не здороваясь, я рванула к окну, огибая ненавистный силуэт,

и уставилась на чистый и блестящий рендж. То есть как?

– Это хоть было весело? – отвлек от раздумий меня отец, доедающий мою яичницу.

Конечно, мама готовила еще, но эта точно была моя.

– Определенно, – кивнула я, озадаченно потирая локоть.

Мы же определенно рисовали краской. Я потерла ее рукой. И следов на пальцах не осталось. Как такое может быть?

– Ты купил новую машину? – единственное предположение, что пришло мне в голову.

– Ха-ха, – наигранное восхищение быстро сменилось безразличием, –

просто помыл.

– И краска слезла?

– О чем это вы говорите? – мама поставила на стол тарелку с дымящимся завтраком. Теперь уже точно моим.

– Да так, – отец быстрее нашел слова. – Ешь давай. Нам скоро ехать.

И я послушно села.

Сев в машину, я быстро убедилась, что отец не врал. Все тот же выцветший попугай болтался на зеркале, все та же собачка лежала на торпеде, а сзади стояло кресло Марка. Даже чеки, небрежно скомканные, валялись в подстаканнике, как и в прошлую мою поездку. Сомнения в том, что автомобиль только выехал из салона, растворились, будто их и не было.

Конец ознакомительного фрагмента.