Немёртвый камень
Шрифт:
— Черт возь…
Макс не успел закончить проклятье: его как следует двинули под дых, руки скрутили за спиной, в рот сунули кляп. С остальными проделали то же самое, малейшая попытка дернуться или раскрыть рот пресекалась ударами. Дару не особенно щадили в силу пола.
Картина «мы попали в плен к противнику и помрем в двух шагах от пункта назначения» выступала все явственнее.
Обыск был мгновенным и тщательным.
— Одеты — будто из морозилки вылезли.
— У девки все карманы дрянью какой-то набиты.
— Ага, сумка тоже. Камни, деревяки…
— Ясно, артемаг. Из этих, значит. Повезло
— У пацана фляга, рукоятка от меча, концентраторы…
— У этого ни вулкашки, зажигалка, нож, пистолет, ага, «беретта»…
Старший уже хотел было уходить, но тут замер, будто ему выстрелили в спину.
— «Беретта»?!
И тихо стало в лесу. Только получивший от Кристо отморозок что-то булькал о своей ужасной мести.
На лицо Макса оказались направлены решительно все взгляды.
— Да неужели ж, а?
— Похож, вроде, по слухам…
— На нос посмотрите. Точно как шепталы говорили.
— Так это мы Февраля зацапали, что ль?
— Да выньте у него кляп изо рта!
Главный вернулся. Макса вздернули на ноги, и их лица оказались на одном уровне. Ничего хорошего на физиономии у контрабандиста, или военного, или кто он там, не было.
— Макс Февраль? — переспросил он. — Ты — Ковальски?
Макс кивнул. Судя по всему, особых преимуществ это не давало, но они уже были в том положении, когда цепляются за любой шанс.
— Ну, и кто там Светлоликих о таком просил? — непонятным тоном протянул главный. — Откликнулись, значит, Светлоликие-то. Давайте-ка их к норам, а ребят наперед оповестите. Чтобы приготовились… к встрече.
Его злорадная улыбка сказала Максу, что он еще пожалеет о том, что остался жив.
Хотя умереть всегда успеется — к этому выводу он успел прийти, пока их волокли по лесу какими-то неведомыми и явно короткими тропами. По пути из разговоров узнать больше ничего не удалось, контрабандисты и остальная братия переговаривались всё больше нецензурно или намеками, вроде: «Ну, понеслось! Началась пляска, стало быть».
Вместе с ними волокли и нарвавшегося на Кристо парня. Тот все полчаса дороги не желал приходить в себя.
Когда лес начал редеть и впереди замаячил вход в ущелье — Кровавую Падь — из кармана у Дары вылетел поисковик и по воздуху рванул вперед, будто его примагнитило что-то большое.
В небесах еще раз мелькнули тени, когда они подошли наконец ко входу в ущелье.
Их встречали, и встречали очень странной делегацией.
Десяток крепких магов в голубой форме Воздушного Ведомства выстроились у входа в ущелье. Воздушные войска, мысленно охнул Кристо. Семицветник! Теперь точно каюк, как и предсказывало незадачливое чучело.
Навстречу вышел крепкий, загорелый маг лет четырехсот с каким-то подозрительно знакомым лицом. Да и голос у него звучал знакомо, выговаривая, кстати, довольно приятные вещи:
— Поставьте их уже на землю. Уберите кляпы. Руки развяжите.
Он подошел на расстояние в три шага и посмотрел Максу в глаза. У Ковальски что-то шевельнулось в памяти: Шанжанская Ярмарка, нападение пасынков…
Додумать ему не дали.
— Ну, с прибытием, Макс Февраль, — выдохнул маг, коротко размахнулся и выкинул вперед кулак. Макс не успел увернуться, вообще не успел среагировать — свалился,
— Макс!
— Зря беспокоишься, девочка, ничего с этой мразью не сделается, — с невеселым смешком процедил маг Воздушного Ведомства. — А ты вставай, чего разлегся! Приполз, холдонов сын, в последний день, где шлялся раньше?! Было б время — одним бы носом не отделался…
Он прошелся взад-вперед, смерил Макса полным отвращения взглядом и обратился к остальным:
— Летная готовность два, мою должность на себя принимает Чижик. Ладно, ребята, вяжите, чего уж там!
И вытянул вперед собственные руки, которые его же товарищи незамедлительно скрутили веревками.
Кристо всю жизнь мечтал понять, что такое когнитивный диссонанс, которым иногда ругался Нольдиус. И теперь он об этом очень быстро догадался — когда посмотрел на лицо Ковальски.
Макс был оглушен и происходящим, и ударом, так что задавать вопросы пришлось Даре.
— Да что тут такое творится? Почему связывают вас?
— Стандартное дисциплинарное взыскание, — хмуро отозвался драконолет. — Пойду под трибунал за то, что врезал прямому командиру. Но не сделать этого я не мог…
Остальные сочувственно подтвердили, что да, без такого ну никак нельзя, потому что Февраль — ужаснейшая сволочь, но устав есть устав, такую его и разэтакую… При этом они продолжали опутывать Намо Кондора веревками.
Намо Кондор. Кристо наконец вспомнил имя аса, с которым их судьба свела во время Ярмарки Шанжана. Правда, это совершенно не объясняло сумасшествия, которое тут творилось.
Один из вояк в голубой форме, наверное, Чижик, вышел вперед и обратился к Максу:
— Штаб собран, разведчиков ждем, территория патрулируется. Целителя вызвать?
Макс обрел голос.
— Что тут происходит? — голос обрелся в самой угрожающей ипостаси. — За кого вы, черт возьми, меня принимаете?!
— Чижик, а ну-ка, развяжи меня, я ему еще раз съезжу! — процедил в ответ Намо Кондор. — Мы за кого тебя принимаем? Ты-то сам себя кем возомнил? Смыться из Целестии, когда весь Кордон был на твоей стороне! Да тебе нужно было только свистнуть — и Воздушные Войска первыми послали бы Магистров к Холдону, или ты сам еще не понял, кого мы в тебе видели все это время? После Прыгунков? После той истории с иглецом?! Ты хоть понимаешь, что сделал и что показал — когда нас столько лет бросали в лобовые атаки, когда мы выслушивали бред от Магистров, когда у нас все командиры — вроде олуха Сапфириата или хуже? Да у тебя дважды статус героя, ты что — не знаешь, что он обозначает?!
Четырехсотлетний маг тяжело дышал, сжимал связанные запястья в кулаки и испепелял Макса ненавидящим взглядом. Бледный Макс прижимал к носу пропитавшийся кровью рукав.
— Заканчивай с фарсом, — отрывисто сказал он. — Прикажи, чтобы тебя развязали.
— Они меня не послушают, — уже спокойнее отозвался Кондор. — Я наездник и командир лётного звена. Ты дважды в статусе героя. Ты главный с той секунды, как появился здесь. Да и задолго до того.
— Развяжите, — Макс успел только сказать, а коллеги Кондора уже принялись его распутывать, с тем же энтузиазмом, что и пеленали.