Немезида

Барр Яков

— Андрея или ликвор? — не удержался, чтобы не съехидничать, ее супруг.

— Обоих, — вздохнула Наталья.

Помолчав с минуту, она добавила:

— А я вот люблю деньги. После того, как Вержицкий нас разорил, я вдруг стала сильно ценить комфорт.

— Чудо, что мы вообще связались с богиней, — сказал Владимир. — Мне кажется, она скучает по нашему герою.

— Минерва ясно намекает, что нам надо взять торговлю в свои руки. Но требуется, чтобы охотник нас прикрывал.

— Я думаю, что он в любом случае будет нас защищать.

Ты же видишь, что он признал нас семьей, мы могли бы ответить ему тем же.

— Как будто мы… — музыка на смартфоне прервала Наталью.

Она посмотрела на определившийся номер, но, не узнав, пожала плечами.

— Да, кто это?

В трубке раздался голос, показавшийся Владимиру очень знакомым.

— Привет! Ты где? — спросила Наталья напряженно.

Выслушав ответ, она спросила испуганно:

Где?.. Прямо у него?.. — она отодвинула гаджет от лица, переводя дух, потом все же взяла себя в руки и ответила холодно и четко. — Перезвоню через две минуты. Ты можешь ждать?.. Отлично!

Прервав разговор, она загрузилась карту, и начала ее изучать, что-то вычисляя в уме, забавно шевеля губами. Потом набрала определившийся контакт.

— На восток от имения вдоль берега идет дорога. Через два километра въедешь в деревню, поворачивай на север к реке. Прямо над водой стоит кафе. Встречаемся там через полчаса… Да, так быстро! Я тоже кое-что умею! Изволь продержаться до моего прихода!

Последнюю фразу она, сорвавшись произнесла крайне эмоционально.

Владимир понял, с кем она говорила, но все же спросил:

— Что там?

— Он в Череповце!

— Где?

— В особняке проклятого барона Вержицкого. Конечно же сидит там, заваленный трупами по уши. Ему нужна помощь.

Наталья с необычайной легкостью соскочила с гамака, точнее с Владимира, что, конечно же, гораздо проще. Он-то выбирался из мягкой ловушки на редкость неуклюже.

— Вооружаемся? — спросил он.

— До зубов, — улыбнулась жена.

* * *

Пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы встать из кресла. Гарри даже протянул мне руку, но еще не хватало просить у него помощи. Если уж я его защищаю, то защищаю. Да и не так мне плохо, просто кресло глубокое и слишком удобное.

Спуск по лестнице вышел весьма продуктивным, так как она была завалена телами, до которых мне и дела не было, и оружием, за которое Маузер отстегнет немножко денежек. Да-да, помню: я говорил, что бабки — ничто, ликвор — все, но если богатство само плывет в руки, грех отказываться.

Вороватая рука напомнила мне, что я развел у нее в кармане склад мертвых бандитов, я решил, что самое время от них избавиться, и позволил протезу раскидать лишний груз среди мертвых хобгоблинов. Пусть полиция гадает, что забыли гопстопщики из Нижнего Новгорода в Череповце.

Я не особо торопился, а вот оракул изнервничался, ему виделась засада во дворе. Нашел,чем удивить. Конечно, нас ждут, я прекрасно чувствую, их всего трое. И

они всего лишь умеренно опасны. Я попросил Гарри подождать в доме, пока я буду с ними разбираться.

Группа торжественной встречи пряталась за уродливыми машинами хобгоблинов. В Череповце они были точно таким же, как и в Гречине — будто выкрадены со съемочной площадки Безумного Макса. Этих тачек было две, трое гвардейцев Вержицкого прятались за ними.

Я вышел на крыльцо и сообщил этим бедолагам, что уже час, как они потеряли работу. Было бы разумно с их стороны не умирать здесь непонятно за что, а отправляться по домам и задуматься о новом месте службы.

Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, гвардейцы начали кричать мне, чтобы я сложил оружие и выходил с поднятыми руками. Я логики в таком предложении не увидел, так мне было бы куда сложнее с ними сражаться. Пришлось потратить толику ценного ликвора на ускорение, чтобы быстро переместиться за гоблинские машины и расстрелять встречающих из трофейного автомата.

Двор был чист. Это не значило, что сюда не припрутся еще какие-нибудь неуловимые мстители, спасибо, хоть гражданская полиция не вмешивается в дела благородных. Я искренне не хотел убивать служивых.

Я позвал Гарри, мы погрузились в машину, которая меньше пострадала в перестрелке. Чуть поодаль был припаркован джип гвардейцев с мерзким гербом Вержицкого на борту. Наверное, ехать на нем было бы безопаснее, но мне захотелось покататься на постапокалиптическом монстрокаре. В жизни должно оставаться место забавному.

Мы выехали за пределы усадьбы, какое-то время нас окружал приятный зеленый лес, но вскоре мы уперлись в деревню, выглядевшую запущенной, но не мертвой. Свет в окнах горел, и бабульки в платочках копошились на грядках за редким штакетником. Скорее всего Вержицкий терпел это селение за оградой ради свежих огурчиков с помидорчиками.

Асфальт кончился как всегда внезапно. Монстрокар и по ровной дороге передвигался на честном слове и шоферской матери, а теперь и вовсе застонал от боли. Из дырки в комбинезоне потекла тонкая струйка крови. Без понятия, как она пробилась сквозь полосу клейкой ленты, закрывшей рану.

Я увидел поворот на дорогу, явно ведущую к реке и достаточно крупную, чтобы не затеряться в деревенских дворах. Вскоре показалось и то самое кафе. В жизни это была просто веранда, стоящая почти на самом берегу. Дополняли интерьер столики на пляже под живописными зонтиками.

Я загнал монстрокар в кусты, чтобы не отсвечивал, и мы с Гарри устроились за таким пляжным столиком, попросив у ленивого толстого владельца пиво и закуски. Я бы заказал и шашлык, но чувствовал, что не успею им насладиться, так что ограничился парой уже готовых беляшей, которые толстяк быстро разогрел на еще не остывших углях. Судя по груде одноразовых тарелок на соседнем столике, здесь совсем недавно гуляли посетители, но теперь и кафе, и берег казались безлюдными.