Немезида

Барр Яков

— Хахали, к ней постоянно шастают всякие, ныл толстяк. — Я помню одного наглого, в клетчатой рубашке и очочках, как она на него смотрела! Они чуть у меня на глазах не взгромоздились друг на друга!

Он что, так среагировал на Шурика? Которого я специально сделал самым несексуальным существом во вселенной?

— Ну же, Самвел, прекратите! Она слишком вас уважает, чтобы водить мужчин в этот дом. Но и получить ее в собственность у вас не выйдет. Поверьте на слово и не изводите себя пустой ревностью. Это как солнце, радуйтесь, что он светит на вас, и

не пытайтесь отобрать у других. С Гоморрой так не выйдет. А лучше найдите себе милую приличную женщину, которая будет ценить вас также как и вы ее.

— Вы, вот вы… — Самвел попытался в чем-то меня упрекнуть, но голос его сорвался. По щекам толстяка текли слезы.

— Мы пришли по делу, Самвел. Я — частный детектив, ищу похищенных людей. Человек, которого я привел, — родственник Мары, которого похитили очень нехорошие люди.

— А девочка?

— Это моя дочь, Оля. Она — поклонница Гоморры, и если бы я их не познакомил, меня ждал бы огромный семейный конфликт.

— Семья? — скривился толстяк. — А я кто? А ты? Ты тоже «родственник»?

— Нас связывает многое с Гоморрой, гораздо большее, чем родственные узы или секс, которого между нами нет и не будет. Подумай, стоит ли ее любовь таких мучений. Иди и не переживай, мы не собираемся устраивать здесь оргию.

— Отдай пистолет, — попросил Самвел.

— Все, ты успокоился?

Толстяк кивнул. Я вынул магазин, проверил патрон в стволе и отдал оружие хозяину. После этого мы разошлись, он спустился по лестнице, а я вернулся к вампирше. Мне было жаль этого человечка, который дал ей кров. Но Мара могла поступить, как положено суккубу и, например, высосать его досуха.

Комната встретила меня идиллической картиной: Мара распахнула спрятанный в стене гардероб, который я принял за гигантское зеркало, и показывала Оле свои наряды. Моя приемная дочь была готова умереть от счастья. Гарри устроился в кресле у камина и смотрел на их суету с усталым умилением.

— Дядя Андрей, — закричала Ольга, — Гоморра мне куртку подарила!

— Тетя Гоморра, — поправил я девочку сам не знаю, зачем.

— Если меня кто-то посмеет назвать тетей, я задушу нахала или нахалку в тот же момент, — с наигранным возмущением воскликнула звезда.

— А меня дядей обзывать можно?

Гоморра оценивающе оглядела меня с ног до головы и озвучила вердикт:

— Я бы не стала!

Куртка была красивая, классическая косуха с заклепками. Ольга вертелась в обновке перед зеркалом, Гарри, еще не оправившийся толком от пережитого, задремал в кресле с кружкой кофе, уж не знаю, откуда взявшегося. Гоморра отвела меня в сторону, сунула мне в руки очередной толстый конверт. Я не сразу взял его.

— Ты же понимаешь, что я тебе Гарри не оставлю. Ты из него калеку вроде Самвела сделаешь.

Мара, сморщив насмешливую рожицу, помахала перед моим носом конвертом.

— Думаешь, я у тебя оракула покупаю? И куда, ты думаешь, я его дену? Под кровать?

— Ага, в тот момент, когда на тебя бывший охотится, — я тоже умею насмехаться.

— Не смей топтаться по

больным мозолям! — повысила голос Гоморра, заставив проснувшегося Гарри и Ольгу испуганно посмотреть на нас.

Мы дружно фальшиво улыбнулись в их сторону. Ну прямо как ссорящиеся родители.

— Нет у тебя никаких мозолей, по профессии не положено, — прошипел я, сохраняя радостный оскал.

На пике нашей ссоры мне хотелось не то вцепиться ей зубами в горло, не то впиться губами в ее губы, но я не конечно не сделал ни того, ни другого.

— Да успокойся ты! — в тон мне ответила Мара. — Я не собираюсь забирать Гарри! Спрячь его сам надежнее. А деньги тебе за работу. Я тебя нанимала найти и спасти оракула. Я всегда плачу по счетам. И вот тебе еще одна часть платы: ты поедешь в Дивеево, так ведь? Игорька возьмешь? Так вместо того, чтобы в два ручья ронять скупую мужскую слезу, осмотрите там все хорошенько. Птичка на хвосте принесла, что далеко не все в монастыре погибли при взрыве.

— Откуда?.. — изумился я.

— У нас, бедных вампиров, свои связи и свои источники,

Мара погладила меня ладонью по щеке, а потом продолжила громко:

— Я еду на репетицию. Оля, хочешь со мной?

Я на секунду засомневался, не опасно ли отпускать девочку с персоной, за которой охотится монстр, но моя чуйка молчала, а оракул Гарри, который без слов угадал мои сомнения, ушел на миг в себя, а потом вынырнул и успокаивающе кивнул, дескать все нормально.

Вскоре каждый отправился по своим делам. Гоморра со счастливой Ольгой укатили на репетицию, к счастью, не в скандальный «Шум ржавчины», а в какое-то место поприличнее. Мы же с Гарри отправились в Дивеево. Я с некоторым трепетом проехал место, в котором меня взрывали из гранатомета. Сгоревший Эдельвейс никто и не подумал забирать, просто оттащили на обочину. Гарри посмотрел на него с ужасом.

— Ты был здесь, ты здесь умер! — прошептал он.

— Не полностью, как видишь.

— Ты видел будущее, — Гарри повернулся ко мне. — Заглянул в него на пару секунд вперед и увидел себя мертвым. Да ты выбрался, но и ты мертвый тоже есть, лежишь там, затерянный среди вероятностей.

— Это все из области философии, — я ухмыльнулся, но на самом деле мне стало не по себе. — Важно, что здесь и сейчас я жив и веду машину. К тому же Гарри, мы с тобой уже умерли, нам ли бояться смерти?

— Ты же видел их переплетения? Это лицо, когда ты зашел в кабинет этого мерзкого дядечки.

— Барона Вержицкого, земля ему стекловатой? — уточнил я просто для поддержания разговора.

— Я узнал этот взгляд, ты листал вероятности. Я такое ни с чем не спутаю.

— Слайды, — ответил я с неохотой. — я назвал это «слайдшоу».

Мы въехали в деревню. Спецслужбы у стен монастыря не толпились, наверное, успели уже изучить все, что хотели. Издали я перемен не увидел, стена снаружи вроде бы не пострадала. У ворот дежурил молодой солдат в форме войск МВД, он попытался притормозить меня, но я сунул ему под нос корочку САБ и нагло проехал на территорию.