Немного грусти в похмельном менте

Болучевский Владимир

— Так ты летчик?! — по-детски обрадовался Страхов.

— Ну да, — скромно пожал плечом Федор-Летчик.

— Ну надо же! У меня никогда летчиков знакомых не было. Давай за это дело выпьем!

— Ну а чего… Давай.

— Слушай, Вить, — дернул за рукав товарища Страхов.

— Ну? — обернулся тот.

— Это… нам здесь еще немножко нальют, как думаешь?

Виктор тайком покосился на Клавдию, которая, заподозрив, в конце концов, со стороны ментов корыстный подвох в свой адрес, уже давно бросала

на них недобрые взгляды. Но закатить скандал была не вправе, ибо предъявить им ей было нечего. Они что, просили у нее чего-нибудь? Вымогали? Нет. Это она сама уговорила их остаться и угощала тоже по своей собственной воле. Так что… И именно поэтому, от осознания собственной глупости и бессилия потребовать с них отчета за нанесенный финансовый и моральный ущерб, ее просто распирало от злобы.

— Я думаю, вряд ли, — рассудил Витя Лобов. — Нам вообще валить уже отсюда надо.

— А пошли ко мне! — предложил Федор. — Я тут рядом живу.

— Нет, господа, — качнул головой Всеволод Петрович и взглянул на часы, — Я домой. Вы уж извините, но… у меня там, по всей видимости, процесс брожения уже завершился. Необходимо сразу выгонять. Чуть перестоит, и качество продукта уже — увы! — не то. Так что… очень приятно было познакомиться.

— А аппарат у вас, — Виктор, влюбленно глядя на биохимика, покрутил в воздухе растопыренной ладонью, — тоже, небось… какой-нибудь такой…

— Да самый обычный. Могу показать, если вам любопытно. Хотите?

— Очень даже было бы любопытно, — благодарно улыбнулся Витя.

— Ну, так и пошли?

Лобов еще раз исподтишка посмотрел на барменшу Клавдию.

Затем он перевел взгляд на Страхова.

— Ну, Юрик? Просто так уходить некрасиво, а? Что о нас потом люди думать будут?

— Уходить надо с понтами, — согласился тот.

— И чего делать будем?

— Подумать надо, — нахмурился Страхов.

— А в чем проблема, ребята? — Федор стряхнул с сигареты пепел в пустой стакан.

Лобов со Страховым одновременно посмотрели на него и переглянулись.

— А? — взглянул на Лобова Страхов.

— Ну, в принципе… — с лету ухватил его невысказанную мысль Виктор. — Почему нет? Давай.

— Да тут, Федь, такое дело, — замялся Страхов. — Короче, в засаде мы.

— Иди ты? — вздернул тот брови. — А зачем?

— Ограбить вроде шалман этот собирались. Такая нам информация поступила. Вот и сидим.

— А информация верная? — Федор затушил сигарету о край стола и бросил окурок в стакан.

— Кто ж знает… — пожал плечами Страхов.

— А если вообще ничего не будет, так ты что, до самой ночи здесь высиживать будешь? До закрытия? Плюнь. Пошли ко мне в гости.

— Слушай, а не мог бы ты нас выручить?

— Запросто, — не задумываясь мотнул головой Федор. — Чего нужно делать?

— Да практически ничего, — заверил

его Лобов. — Но ты нас очень выручишь.

— Да, — подтвердил Страхов. — Ты сейчас выйди отсюда тихонечко, незаметно так. А потом войди и заори: «Всем сидеть! Это ограбление!» Сможешь?

— А если милицию вызовут?

— Так вот они мы! Мы же милиция и есть. Специально здесь для этого сидим.

— А дальше чего?

— Да ничего. Мы тебя быстренько арестуем тут же, на месте и… это… и пойдем уже в гости. Все, что от тебя нужно, это войти и заорать.

— И всего-то? — удивился Федор. — Я-то думал…

— Сможешь? — повторил свой вопрос Страхов.

— Да нам это… тьфу! — приподнимаясь со стула, заверил Федор.

— Погоди, — остановил его Страхов. — Хочешь, я пистолет тебе свой дам? Для убедительности?

— Нет, господа, — посоветовал Всеволод Петрович. — Пистолета, пожалуй, не надо.

— Да, Юрик, — согласился с ним Витя Лобов. — Это уже лишнее.

— Ну так чего, — нетрезвым взглядом посмотрел на оперативников их новый знакомый, — пошел я, значит?

— Иди, — уронил голову на грудь Страхов.

Время было уже вечернее, все столики разливочной были заняты, несколько человек, являя собой очередь, толпились у стойки. То, как один из посетителей поднялся из-за стола и вышел на улицу, осталось ни кем не замеченным. Все продолжали выпивать, закусывать и разговаривать.

Прошло минут пятнадцать.

И вдруг двери с грохотом распахнулись, в помещение вошел человек, огляделся и, надувая жилы, что есть мочи, заорал:

— Это ограбление!!! Никому не двигаться!!! Кто шелохнется, завалю!!!

В помещении вмиг воцарилась тишина. Головы всех присутствующих одновременно повернулись в его сторону. Барменша Клавдия, моментально присев на корточки, спряталась за стойкой.

Вошедший, держа правую руку засунутой под полу расстегнутого дорогого пальто (где явно что-то оттопыривалось), смотрел в сторону столика, за которым сидели Лобов и Страхов.

Те настолько оторопели от неожиданности, что временно впали в ступор.

Пауза затягивалась.

— Господа, — в звенящей от напряжения тишине раздался негромкий голос Всеволода Петровича, который вновь взглянул на часы. — Процесс не может ждать. Я опаздываю.

Эта его негромко произнесенная фраза будто бы перерезала некую пить, удерживающую туго натянутую тетиву, и ситуация взорвалась. Подвыпившие мужики (которые, собственно, и составляли собою основную массу публики распивочного заведения), переворачивая столы, стулья и прочую легкую мебель из недорогого пластика, сорвались с мест и, реализуя тем самым свою неизбывную потребность набить по пьянке кому-нибудь морду, с восторгом воспользовались этим совершенно законным поводом и бросились на «налетчика».