Ненаместные
Шрифт:
Хотя он никогда не мог понять, о чем думает мама. Она как будто думала обо всем сразу и ни о чем конкретно. Вот папа был солидный, вальяжный Кот, настоящий бизнесмен, надежный, уверенный в себе. У него в голове крутились столбики финансовой аналитики.
А мама...
Умарс иногда думал, что совсем не знает свою маму.
– Умка, - сказала сестра, и в ее устах это имя совсем не казалось унизительным - ласковым скорее, - если ты мне расскажешь, я могу устроить сладкую жизнь любой девчонке в школе, уж поверь.
Умарс
– Камень. Это был камень, вот и все. Уж поверь.
Мрыкла пожала плечами, позвонила в колокольчик, чтобы убрали со стола.
– Помочь тебе собраться?
– Я не болен!
– Излишне резко ответил Умарс, - Разберусь!
Она только головой покачала.
– Ким мог бы подвезти тебя...
– Сам дойду, - упрямо буркнул Умарс, старательно не смотря на сестру, - оставь меня в покое!
И правда - сам дошел. Ну, почти.
В знакомой подворотне мелькнула рыжая голова, и Умарс подумал: вот, опять.
И ему так отчаянно не хотелось идти в школу, прятаться за партой, как за щитом, старательно избегать взглядов Данги и компании, отвечать на расспросы про фингал... Ему так надоело отвечать про повязку; все почти улеглось, и снова...
Поэтому он развернулся и пошел обратно. Не домой, конечно.
Но и не в школу. К реке.
Первый раз в своей жизни Умарс сознательно решил прогулять школу.
Бинка - вздорная девчонка, глупая. Взрывная. Сила есть - ума не надо, это про нее.
Данга ничего не боялся. Не боялся грозы, не боялся собак, не боялся пауков, даже самых страшных на свете существ не боялся - людей.
Но когда Бинка взмахнула ногой - балетное па, впечатляющая растяжка, а Умарс не успел увернуться, закрыться, даже понять ничего не успел, Данга испугался. Не чего-то. За.
За Бинку. За Умарса.
Не рассчитай Бинка удар, могло кончиться куда хуже. Умарс отделался царапиной. Везунчик: Бинка на спор проламывала на стройке бетонные плиты, что уж говорить о хлипком черепе подростка.
Первым делом Данга отправил Умарса подальше.
Потом отослал всю мелюзгу: остались Бинка и Буур, зачинщики сегодняшнего спектакля.
– Совсем дебилы, а?
– Рявкнул он, - У него брат - адвокат, мамка председатель родкомитета, отец такими деньжищами рулит... Твой папашка, Буур, будет платить, чтоб тебя отмазать, а Пашт будет платить, чтобы наоборот. Как думаешь, у кого - больше?! Решил померяться?!
– Я не думала...
– растерянно пробормотала Бинка, - ну что могло случиться, я же знаю свой удар...
– А если бы он споткнулся и вперед полетел? А если бы уклонился неудачно?
– Данга обнаружил, что вот-вот сорвется на визг, а этого делать было никак нельзя, так что он понизил голос до угрожающего полушепота, - Бинка, белочка ты наша, тебя-то вообще
– Он обернулся к Медведю, - ты нас всех подставить захотел, а?
– Это был просто спор, - сказал Нут настолько беззаботно, что Данга вдруг понял: хотел.
И прекращать это надо сейчас, пока Данга еще уверен в своей силе. Пока Бинка с ее мощными ногами и сильными руками - такая же жертва манипуляций, как Умарс.
– Мне безголовые не нужны, - сказал он тихо, - уходи.
Буур улыбнулся во все клыки.
У Буура все было под контролем.
Может, и правда - генетическая память предков помогает побеждать в таких битвах? Может, Медведи созданы, чтобы брать в свои лапы власть, и Данга все это время правил песочницей с его позволения?
Ну нет, нельзя верить в беззаботность этой улыбки. Ведь и сам Данга сейчас буквально сияет, как ангелочек, сидящий у ног несравненной Живицы.
Тот, кто первый поверит чужой улыбке - проиграл.
– Боюсь, никто не последует за истеричкой, Данга. Думаешь, никто не заметил? Ты боишься крови. Ты не забираешь все деньги. Ты мягкосердечный, как и всякая Жаба. Сердце-желе, вместо костей - хрящ. Да тебя легко раздавить велосипедом!
Кто первый ударит - тоже проиграл. Потому что тогда вмешается Бинка и встанет на защиту: вот она, рыжая дурочка, губешки облизывает, глазками бегает... Худая, высокая, но еще совсем плоская, как доска, и мозги детские. Мускулы - и те скрыты курткой, нет ничего обманчивее девичьей хрупкости.
Данга-Буур, Данга-Буур: кого ты любишь больше?
Хрупкого и прекрасного Дангу, возможно, чуть-чуть холодноватого и порядком отдалившегося от тебя за последний год, или Буура, увальня, рубаху-парня, всегда покупающего ребятам газировку за свой счет?
Данга вдруг понял, что выбор-то не так прост и очевиден, как можно подумать. Пусть только попробует предпочесть Буура! Уроет дуру!
– Зато я друзей не подставляю, Буур, - тут, главное, не ляпнуть, какая же Бинка дура, - не рассекаю бровей сынульке Паштов чужими ногами.
– дура, дура, дура!
– Если у меня есть счеты, у меня есть кулаки.
– То-то ты злого гения корчил, - хохотнул Буур.
– Потому что я мог бы замять, если что, - как нельзя увереннее сказал Данга, - у меня есть знакомства: мой брат дружит с его братом. Я взял на себя ответственность за твою, Буур, лажу, потому что не хочу, чтобы с Бинкой что-то случилось. Каждый из нас делал глупости.
На самом деле он просто спасал Умарса, но это тайна, которую он унесет в могилу. Да, котенок ничем не заслужил такого удара: но по мнению стаи ты заслуживаешь всего, что позволяешь с собой сделать. Дангу и так считали излишне сентиментальным вожаком, но молчали: любили за справедливость.