Ненаместные

Эйта

– И такой же неудачник.
– Спросил подозрительно, - Современная молодежь смотрела "Материалы"?

– По "Столичному" был повтор, который попался на глаза моему тогда еще семилетнему младшему брату.
– Хмыкнул Герка.
– Данга выклянчил у мамы кассеты. Я его наизусть знаю. На-из-усть. "Омо некромант, милая Ала, творить зло - в его природе. Хватит плакать - так устроена эта окосова жизнь". "В таком случае, что же ты делаешь в Ведомстве, Ере? Твое место в пожарной службе! Этим занимались десять поколений твоих предков..." Ну и так далее. Спецэффекты, семь сезонов беготни, четыре собаки в роли Тармыша, бесконечная жвачка про то, какой антагонист в

глубине души хороший. А в итоге? Погиб за то, что некромант.

Герке было интересно, как Ким отреагирует. Воспримет ли на свой счет?

– А Ере женился.
– Ким фыркнул делано-беззаботно.
– Не уверен, что ему повезло больше.
– Поспешно перевел тему, - Не знаешь, где здесь покупают сигареты? А то я сегодня зашел в супермаркет и спросил. Думал, у меня вдруг рога выросли или голова загорелась, кассирша чуть в припадке не забилась... мыши все такие нервные?

– Нет-нет.
– Покачал головой Герка.
– Не мыши. Ни в коем случае не называй мышей мышами. Это некорректно. Запомни: Песчанки! И да, они очень нервные. Как и любая зверозычка, при которой ты упомянешь сигареты. Пока ты просто ими пахнешь - будут молчать. Но не кури при женщинах.

Ким затушил сигарету о крышку мусорного бачка и щелчком загнал в щель.

– Сейчас угадаю: опять истерия "хвостов"?

Герка пожал плечами.

– Просто не принято. Запах... Лучше еще раз брось это дело, насовсем уже, а то на работе будут коситься. Да и не только на работе. Сам же говорил - репутация.

– Ты вроде нормально воспринял.
– Прищурился Ким.

– Так я Жаба, для меня что воздух в заводских кварталах, что воздух в центре одинаково чист. Пока ты при мне не закурил, я не догадался, а другие за километр учуют... К тому же, на меня не действуют яды, никакого першения в горле из-за смол, рак не грозит. Я бы мог... понтоваться. Будь я главой рода, например. Или придурком... С моим даром это даже не грозило бы мне зависимостью... Ну, и кайфа тоже никакого не вышло бы, так, разве что подымить красиво. В общем, я - другое дело. Но ты... Если бы на твоем месте мне срочно нужно было вылететь с работы - я бы обязательно закурил. А покупал бы на восточных окраинах, где завод Ядей стоит. Лиль вроде ушла в ту сторону.

Герка подумал, что Лиль, наверное, не узнала пачку, когда Ким достал ее в ресторане. Хорошо сохранилась - может, именно потому, что не обращала внимания на то, чего не хотела видеть. Повезло: куда хуже было бы, узнай она и сочти за оскорбление. Ким и так слишком уж ясно дал понять, насколько не заинтересован в невесте. Мог бы быть и поучтивее.

– Есть ли хоть что-то, что я могу здесь делать?
– Зашипел Ким.

Герка ухмыльнулся как можно противнее. Растерянный, запутавшийся кошак будил в нем не самые лучшие эмоции. Вот сейчас, например, пришла очередь злорадства.

– Ты? Дай-ка подумать... Детей. Желательно - здоровых.
– Он поднял глаза.
– Я серьезен. Куда легче стать солидным сотрудником юридической фирмы в Тьене, чем получить право жить по-своему в Тьмаверсте.

Ким сплюнул под ноги. Когда-то начищенные туфли покрылись грязью: похоже, он был настолько раздражен, что не обходил луж. А они от кафе всего-то на пару кварталов отошли...

– Да пошло оно.
– Почти шепнул Ким и достал еще одну сигарету, - Уволят - уеду к Окосу в Тьен.

Герка снова пожал плечами.

Он знал, что Ким сдастся. Не ожидал, что так скоро, но все равно.

– Но пусть попробуют уволить так, чтобы я не смог написать на них жалобу.
– Прищурился Ким.
– Я сам - живое

доказательство кумовства.

Герка хмыкнул.

А может, сигарета - это не белый флаг, а знак протеста. В Киме было что-то, что заставляло Герку ему сочувствовать и даже чуточку стыдиться своего злорадства. Никогда раньше Герка не встречал настолько открытого и честного в своих стремлениях человека. Даже не верилось, что он хороший юрист. Хотя...

Полчаса назад Герка смотрел на проигрывавшую Лиль, которую азарт красил куда больше злобы, и у него на языке вертелось то же слово.

Кураж.

А они с Кимом подходят друг другу уже сейчас. Это хорошо, легче будет потом.

Герка знал Тьмаверст, знал, чем все кончается.

Открытый человек обожжется раз, другой, ничего не добьется, ему пару раз хорошенько плюнут в душу, старательно размазав плевок грязным ботинком. Он долго будет биться в стеклянный потолок своего нового положения, но все без толку. Сначала погаснет сигарета, потом - остатки бунтарского духа. Человек захлопнется, скукожится, спрячет голову в плечи и перестанет следить, какого типа у него уши, начнет носить кашемировое пальто багряного цвета и кушать лосося на завтрак, закусывая людишками послабее. Взглянет на невесту со своей новой позиции и не увидит уже, что Лиль растерянная школьница, которая хватается за соломинку, не заметит ее отчаяния, зато поймет, что она молодая, здоровая, неплохо смотрится на званых обедах и многим обязана новой семье. Почему бы и нет? Не ждать же, в самом деле, неземной любви.

Стерпится-слюбится.

Да, так и будет.

Так устроена жизнь.

Когда-то давно, еще когда Лиль была в начальной школе, представители Ведомства проводили так называемые "уроки безопасности". Дарили светоотражающие наклейки на портфель, рассказывали, что при пожаре нужно прижимать к носу мокрую тряпку и ползти по полу, чтобы не надышаться дыма, умоляли не экспериментировать с таблетками из родительских аптечек и диктовали телефоны на все случаи жизни.

Лиль их уроки казались пустой тратой времени: все эти страшные вещи просто не могли с ней случиться. Маньяки приставали к каким-то другим, незнакомым девочкам, пожары случались в чужих домах, пожирали далекие-далекие кварталы, те, что почти на том конце света, аж через три улицы, а молнии никогда не били в деревья, под которыми она пряталась.

Детская вера в то, что с ней-то, с Лиль, ничего не произойдет, подводила ее второй раз. В первый раз Лиль прозевала собственную руку и сердце. Во второй не обратила внимания на тревожные звоночки и чуть не попалась грабителю.

То есть грабительнице.

Начиналось все безобидно. Лиль возвращалась от Канги. Одна: мама задержалась у малышки подольше.

За ней увязалась какая-то хвостатая тень. Лицо было сложно разглядеть, фигуру тоже. Стоило обернуться, как та пряталась за угол - только хвост и торчал. И даже его было не рассмотреть толком. Все время что-то отвлекало.

Лиль и не обратила бы на нее внимания, если бы не ощущение злобного взгляда, уткнувшегося ей в затылок, как дуло пистолета. Но это чувство она списала на паранойю: ну что может случиться почти в центре города? Пусть улица и пустынна, но совсем рядом люди.

У каждого второго хвостатого после подросткового кризиса появлялся дар исчезать, растворяться в сумерках, прятаться в тенях, отводить людям глаза... В сущности, одна и та же цель - формальная невидимость - достигалась разными способами. Иногда те, кому глаза отводили, начинали нервничать. Вполне нормальная реакция.