#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
«…между ними ничего не было, потому что он не видел в ней девушку – просто друга. И знаешь, это еще больнее. Ты предлагаешь всего себя. А она выбирает того, кто даже не хочет с ней спать».
– Они все-таки сделали это, и это оказалось куда больнее, чем я думал, – словно услышал мои мысли Влад. – Вот одно из доказательств, чтобы ты поверила. Другие фото я не буду тебе показывать. Ни к чему тебе это видеть. Но поверь, Дарья, меня это задело. Они нас обманывали, понимаешь? Когда я об этом узнал, от ненависти и ревности едва с ума не сошел.
– Покажи
– Прости, нет, – отказался он.
– Тогда до свидания, – сказала я, развернулась на каблуках и пошла к остановке.
– Дарья! – повысил он голос, но я не обернулась, а просто запрыгнула в вовремя подошедший автобус, даже не посмотрев его номер.
Автобус, естественно, оказался не мой, но я поняла это только минут десять спустя, когда он повернул в противоположную от дома сторону. Не понимая, что вообще происходит, я вышла на незнакомой остановке и села на скамью, пытаясь переварить то, что рассказал мне Савицкий.
Верила ли я ему? Нет. Как верить такому человеку, как он? Человеку, который выпытывал у моей подруги, чего я боюсь, чтобы потом использовать это. Человеку, который решил встречаться со мной, чтобы отомстить тому, в кого была влюблена его бывшая. Человеку, который легко и просто решил, что вправе играть с людьми и их чувствами.
Я решительно не верила Владу.
Но эта фотография не выходила из головы. Даня и Каролина действительно были вместе? Или это просто фото, сделанное на встрече в Москве? Но почему они в кровати? Почему на нем нет футболки, а она – в одном халатике? Даня говорил, что встретился с Каролиной только в аэропорту. Лгал? Недоговаривал? Не хотел, чтобы я расстраивалась, или не желал, чтобы я придумывала себе что-то?
А может этот снимок – вообще подделка?
Савицкий точно знал, что нужно сказать, чтобы задеть меня. Он был словно потомком Мефистофеля, который решил вскружить мне голову сомнениями. Я отчаянно хотела верить Дане, но слова Влада разъедали душу.
– Козлина, – прошипела я, и стоявшая рядом женщина с неодобрением на меня покосилась.
Домой я приехала нескоро – пришлось делать пересадку, а потом долго стоять в пробке. Кроме того, разрядился телефон. И я просто сидела и смотрела в окно, то и дело возвращаясь мыслями то к словам Савицкого, то к рассказу Дани, то к его утреннему кошмару.
В квартире никого не было – Матвеев куда-то ушел. Странно осознавать, что мы с ним должны прожить вместе бок о бок еще несколько дней. И снова изображать влюбленную пару перед чужими людьми. Странно и даже дико вспоминать, что вчера я была в свадебном платье, а Даня – в костюме жениха. И что мы целовались, а нам кричали: «Горько!»
Все-таки повороты судьбы – интересная штука.
3.7
Я согрела чайник, поставила телефон на зарядку, и едва он включился, одно за одним пошли сообщения, в которых говорилось, что за то время, пока я была вне зоны доступа, мне один раз звонила
Я даже изумиться порядком не успела, как он позвонил мне снова. И я тут же взяла трубку.
– Дашка, ты в порядке? – услышала я его встревоженный голос.
– В полном, – ответила я.
– Где ты была? – неожиданно сердито спросил Даня.
– Тебе письменный или устный отчет предоставить?
Настроение почему-то поднялось. Мне нравилось, что Матвеев беспокоится за меня. Мне хотелось быть нужной ему. И все так же хотелось уколоть его побольнее.
– Ты меня слышала? Где была? И почему телефон выключен?
–- В университете, Матвеев. Потом попала в пробку. А телефон разрядился. Доволен?
– Доволен.
– А ты где? – поинтересовалась я.
– Поехал в универ искать тебя. Твоя подружка сказала, что у тебя был японский и ты могла задержаться. Я испугался, – вдруг признался он.
– Чего?
– Что с тобой может что-то случиться.
Всего несколько слов, но мое сердце переполнила нежность.
– Со мной все хорошо. Возвращайся.
– Скоро буду.
Он приехал почти через час – наверное, попал в ту же пробку. Разделся и пришел ко мне, в кухонную зону, где я сидела у широкого подоконника, заваленного моими учебниками и тетрадями – учеба всегда спасала меня от дурных мыслей. А после встречи с Савицким их было немало.
– Не делай так больше, поняла? Я чуть с ума не сошел, пока тебя искал.
– Как – так?
– Не пропадай. Сначала я искал тебя утром, когда не обнаружил в квартире. Потом вечером не мог понять, куда ты исчезла.
– Постараюсь, – вздохнула я, прикидывая про себя, как лучше начать разговор о Серебряковой и той злополучной фотографии. Почему-то начинать его было страшно. Люди боятся правды. И я – не исключение.
Матвеев развернул стул, сел, положив руки на высокую спинку, и уставился на меня.
– Что? – не выдержала я.
Он улыбнулся. Я снова взялась за конспект, но почти тут же выпустила ручку из пальцев – из-за его пронзительного взгляда.
– Почему ты так смотришь?
– Ты красивая.
– Подлизываешься? Даже не пытайся.
– Нет, ты правда красивая.
– Голодный, что ли? – с подозрением спросила я. Матвеев прожал плечами. Внутренняя бабушка оживилась.
– Идем, – решительно встала я.
– Куда? В ресторан? – обрадовался он.
– Лучше. В магазин.
– Зачем?
– Чтобы ты задавал еще больше вопросов, – фыркнула я. Идея приготовить ужин казалась заманчивой: во-первых, я сама была голодна, во-вторых, это отодвигало неизбежный разговор.
Мы оделись и вышли из дома – большой и оживленный супермаркет находился неподалеку от нашего жилого комплекса. По дороге мы почти не разговаривали – просто шли рядом, и несколько раз его пальцы словно невзначай коснулись моей ладони. Не скрою – мне хотелось взять его за руку, как раньше – крепко-крепко, и не отпускать, но я не делала этого. Не могла.