#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
– И что ты будешь делать? – спросила меня Полина. А я только пожала плечами.
На этом разговор пришлось завершить – прозвенел звонок, и мы помчались в аудиторию на втором этаже, чтобы не опоздать. Первыми в нее забежали Полина и Самира.
– Саш, – остановила я синеволосую подругу на самом пороге.
– Что такое? – удивилась она.
– А что будет после последней стадии любви? – спросила я тихо, совершенно не желая услышать о том, что любовь потухнет.
– Вечность, – широко улыбнулась Сашка и потащила меня в аудиторию. Не в силах сконцентрироваться
Последней парой стоял японский язык. Не знаю, что со мной происходило, но даже Маэда-сенсей заметила, что я не такая, как обычно, и не могу сосредоточиться на занятии. А я думала о Дане.
Благородство или эгоизм?
Ответить на этот вопрос я так и не могла.
Домой я возвращалась одна.
– Дарья! – услышала я неподалеку от остановки знакомый голос и резко обернулась. Ко мне медленно шел Савицкий.
Я тотчас стала оглядываться по сторонам – на автомате, чтобы удостовериться, что вокруг есть люди. А значит, я в относительной безопасности.
Боялась ли я Влада? Все еще да – воспоминания о том вечере сложно стереть из памяти за столь короткий срок. Но злости во мне было куда больше, чем страха. Они с Каролиной так мило обвели Даню вокруг пальца.
– Дарья! – повторил он, подходя ближе. Красивый, стильный, элегантный – он не изменял своему вкусу. Но теперь я смотрела на него не как на своего друга, к которому тепло относилась, а как на врага, который пытался сделать больно не только мне, но и моему любимому человеку.
– Что ты хотел? – с трудом приглушая в себе ярость, громко спросила я.
– Поговорить. Просто выслушай меня, – сказал он. – Это не займет много времени. Или, – он склонил голову на бок, внимательно изучая меня, – ты все еще боишься?
Я вспомнила вкус крови на губах и усмехнулась.
– Нет, Савицкий, я тебя не боюсь. Бояться себя должен ты сам. Себя и своих очаровательных поступков.
Я лгала – страх был: колкий, удушающий, как шарф из жесткой шерсти, перетягивающий шею и перекрывающий кислород. Но злость перебивала его.
– Я хотел извиниться, – сказал Влад, всматриваясь в мое лицо. – Я поступил как свинья. Признаю это. Я не думал в тот вечер, что ты все же придешь. И позволил себе… лишнее.
– Позволил себе быть свиньей. Так мило, – стиснула я зубы, чувствуя отвращение к этому человеку.
– Прости меня, Дарья. Я не должен был так с тобой поступать. Ты этого не заслуживаешь. Я чувствую себя моральным уродом и…
– Ты так сильно ее любишь? – перебила его я. В его темных глазах факелом вспыхнуло удивление.
– Кого?
Я глубоко вдохнула и выдохнула. Считает меня такой глупенькой и наивной? Зря.
– Не строй из себя дурака. Серебрякову.
3.6
– Так ты все знаешь, – медленно произнес Влад, не сводя с меня пристального взгляда. – Он рассказал? Что ж, так даже легче. Ничего не придется объяснять.
– Мне ничего и не нужно объяснять. И мне не нужны твои извинения. Но если ты или твоя любимая
Я не лгала. Я не простила Матвеева и не знала, что с нами будет, но я готова была разорвать за него – осознала это только что.
– Даже так? – вдруг улыбнулся Влад. – Дарья, мне всегда нравились твой боевой настрой и смелость.
Оттого, что он произносит мое имя, меня передернуло, и Савицкий это заметил. Он нахмурился – видимо, не привык к тому, что его персона вызывает чувство брезгливости. Это явно его задело. Забавно. Людям нравится совершать грязные поступки, но при этом хочется оставаться чистыми. Однако так не бывает.
– А мне всегда нравилось твое чувство стиля, – ответила я. – Хотя если бы у тебя не было денег, то не было бы и его. Что ты без денег? Можешь не отвечать – риторический вопрос.
Его взгляд потемнел. Савицкий резко шагнул ко мне, и на мгновение во мне победил страх – я думала, он снова ударит меня. Хотелось развернуться и бежать, но я не отступила ни на шаг.
– Ты все же меня боишься. Прости, – сказал Влад, прекрасно поняв мои чувства. – Меньше всего я хотел обидеть тебя. И это действительно меня гложет. А насчет нашей маленькой игры… Нет смысла отрицать – я во всем виноват. Но я на самом деле хотел защитить тебя от Алана. Поверь. Когда я узнал, что они спят вместе, словно с ума сошел. Заставил Матвеева бросить тебя и делать вид, что он встречается с Каролиной, а потом…
– Они спят? Кто – они? – снова перебила его я.
– Матвеев и Каролина, – удивленно ответил он, а потом хитро сощурился. – Или он не сказал тебе об этом?
Я молча смотрела на Савицкого, не зная, что сказать.
– Ну да, о таком не говорят, когда выставляют себя наполовину жертвой, наполовину героем, – усмехнулся он. – Как я об этом узнал? Ты ведь уже знаешь, что мы встречались с Каролиной. Я действительно был в нее влюблен. Хотя мы расстались – я не мог пережить того, что она изменила мне с твоим другом детства – у нас сохранились общие друзья. Один из них – вернее, одна из них, и слила мне эту информацию. Матвеев приехал в Москву на конференцию, встретился с Каролиной, и они неплохо повеселились. У меня даже есть фото, которыми Каролина хвасталась перед подругой. – С этими словами Савицкий достал телефон и протянул его мне.
Это было селфи, сделанное Каролиной. В полутьме, то ли на кровати, то ли на диване, лежали двое – их лица были обрезаны, но я сразу узнала в них Каролину и Даню. Он был без футболки – отлично можно было разглядеть его тату, а ее грудь едва прикрывал распахнутый халатик. Казалось, что за пределами фото этот халатик и вовсе расходится, обнажая ее тело.
Это фото на какое-то время обезоружило меня. И мне почему-то вспомнился наш разговор с Савицким о его прошлом.
«Помнишь, я говорил, что у меня была девушка, которую я любил?.. Но она всегда любила человека из прошлого. Думала только о нем – еще со школы. И вместо того чтобы приехать ко мне на день рождения, провела время с ним».