Ненавистный брак
Шрифт:
Для себя Федор сразу решил, что, судя по тому, что происходит, по вопросам Владимира и услышанным от Николая разговорам, для него будет лучше не раскрывать, кто он есть на самом деле, а потому говорил он мало, да и то лишь при крайней необходимости. Пусть себе считают его купцом. Только оставшись как-то вдвоем с Нюшкой, осмелился он спросить о княгине, неторопливо прихлебывая принесенный ему бульон.
– Захворала барыня наша. Вечор ей даже настойку дали, чтобы заснула. Как увидела Вас, поранетого, так и плохо ей стало. Вы знали ее, когда жили в Петербурге? Вы, чай, оттуда приехали?
–
Наташа, увидев, что раненый может говорить, пошла искать Александра, а тот, всю ночь проскакав по полям, сидел теперь в кресле в библиотеке.
– Как Лиза? – живо спросил он, волнуясь за жену. – После я поговорю с ней...
– Позволю дать тебе совет: пока не говори с ней, для ее же пользы. А вот с кем тебе следует поговорить, так это с нежданным постояльцем. От уездного исправника было получено уже второе уведомление. Бог знает, как добралась до них новость, что мы подобрали раненого и обокраденного торговца, и, естественно, они хотят иметь какие-то сведения о грабителях, чтобы пойти по их следу. Похоже, он знатный человек, как мы и думали вчера. [прим:уездный исправник – чин начальника полиции в уезде, в табели о рангах соответствует коллежскому советнику или армейскому полковнику]
– Как его зовут? – рассеянно спросил Александр.
– Не знаю... Пойдем, спросим его... Думаю, тебе, как хозяину дома, он ответит...
Карелин согласился, и несколько минут спустя они с Наташей уже разговаривали с Лаврецким.
– Я из Москвы, – с трудом подбирая слова, рассказывал Федор, – торгую ячменем и пшеницей, и в Малороссию приехал исключительно... по торговым делам. Зовут меня Иван Ежов. Иван Федорович Ежов...
– Вы помните, как на вас напали грабители? – ненавязчиво поинтересовался Александр.
В эту секунду в комнату вошла Лиза. Она шла очень медленно и еще за дверью услышала, что ответил Федор. Лиза внимательно посмотрела на Лаврецкого, голова которого мирно покоилась на подушке. При виде любимой в бледном лице Федора не дрогнул ни единый мускул. Срывающимся от напряжения и усилия голосом он с трудом продолжал свой рассказ. Александр безучастно слушал непрошеного гостя, но, увидев жену, с улыбкой бросился к ней.
– Тебе лучше? – спросил он, заботливо подхватив ее под руку.
– Боюсь, Вы очень рано встали с кровати, Елизавета Ивановна, – холодно произнесла Наташа.
– Не беспокойтесь, я превосходно себя чувствую, – заверила соперницу Лиза.
Она посмотрела на раненого так, словно видела его впервые, и стала слушать его рассказ о нападении. Лиза была уверена – никто не знал, что лежащий на кровати человек был не кем-нибудь, а Федором Лаврецким, и старалась сохранить невозмутимый вид. Наташа примечала все, что говорил Лаврецкий.
– Не угодно ли Вам, Иван Федорович сообщить кому-либо о себе? – спросила, наконец, она, и Федор торопливо ответил:
– Не стоит беспокоиться, сударыня! Родителей у меня нет, а компаньону и московским друзьям
– Как вам будет угодно, господин Ежов, – со всегдашней любезностью заметил Александр. – И тем не менее, прошу Вас без стеснения говорить обо всем, что будет Вам необходимо. Наш местный лекарь, госпожа Маслова, будет присматривать за Вами. А сейчас позвольте откланяться, мы Вас оставим. Отдыхайте, ибо отдых – лучшее лекарство.
Князь обнял жену за талию и вышел из комнаты. Раненый и Наташа смотрели ему вслед.
– Сударыня, – пробормотал Федор, когда они остались одни. – Вам обязательно передавать сведения обо мне в сыск?
– Они уже дважды спрашивали о вас. Собственно говоря, сыска, как такового, здесь нет, и зачастую их делами занимается уездный исправник, а вот гражданская власть всего уезда – это князь Карелин.
Наташа тоже ушла. Сердце Федора продолжало неистово биться, и он поднес руки к груди. Его глаза внимательно осмотрели каждый уголок комнаты. Лаврецкого одолевала буря чувств – смесь тревоги, тоски, жгучего желания вернуть Лизу и не менее жгучего желания бежать. Терзаемый сомнениями, он отбросил одеяла, но резкая боль в ране остановила его.
– Я должен бежать, – прошептал он самому себе, – должен убраться отсюда. Так нужно, так нужно!..
Александр хотел продолжить с Лизой вчерашний разговор. Вечером их прервали, а теперь для разговора имелась еще б'oльшая причина, касавшаяся их обоих. Но поговорить с женой ему не удалось, поскольку пришла Наташа.
– Приехал исправник, Александр, и хочет видеть тебя, – сообщила она.
Лиза тотчас же пошла к себе, но услышав звучавшие вперемешку голоса мужа, исправника и Наташи, развернулась и подошла к комнате, где находился Федор. Сейчас она была абсолютно спокойна и хотела знать правду
– Ты нарочно подстроил все это, чтобы оказаться в Карелинке, Федор, – обвинила она Лаврецкого.
– Нет, Лиза, клянусь тебе, нет. Я думал, вы живете в Петербурге и решил уехать. У меня здесь усадьба, и ее земли граничат с княжескими угодьями. Я ехал к себе, и на меня, действительно, напали, – уверял он, оправдываясь. – Само провидение свело нас, Лиза, от судьбы не убежишь! – обессиленно прошептал он. – А солгал я, назвав себя Иваном Ежовым, чтобы не скомпрометировать тебя. Я знаю, что князь ревнив, вспыльчив, а зачастую и груб.
– Кто тебе это сказал? – нервно спросила Лиза.
– В Малороссии все об этом знают, а я не мог не расспросить о нем. Я хотел знать, каков он, твой барин, которому тебя продали.
– Замолчи! – гневно приказала Лиза.
– Я замолчу, если тебе угодно, но вся эта ложь, которую ты считаешь недостойной, всё, что я сделал, я сделал только ради тебя, чтобы спасти и защитить тебя. Пойми это, прошу тебя!
– Ты поступил плохо, Федор. Князь Карелин не такой дикарь, каким ты нарисовал его... и он отлично знает... – Внезапно погрустнев, Лиза замолчала. В мозгу жарким огнем полыхнуло ужасное воспоминание о ее собственной лжи. О том, как она в порыве гнева запальчиво выкрикивала Карелину о своей мнимой любовной связи с Лаврецким. При воспоминании об этом ее сердце дрогнуло, а щеки покраснели.