Ненавистный брак

Адамс Браво Каридад

– Что за бред! – возмутился Дмитрий. – Как бы то ни было, я поговорю с князем, даю тебе слово. Даже если вам никогда не быть вместе, он не должен думать о тебе такое.

– Поздно, Митенька, поздно... какая теперь разница... Я хочу только, чтобы мне вернули сына, хочу жить ради него и забыть обо всем... потому что если мой сыночек умер, мне тоже не жить, Митя... – Лиза сдержала рвущиеся из груди рыдания. – А Александр... я не хочу ни видеть его, ни слышать... Мне все равно, считает ли он меня виновной

или нет...

***

– Вот этот самый, барин, – ткнул пальцем в одного из задержанных бродяг Канов. Федор в волнении позвал дежурного и недолго поговорил с ним о чем-то. Кумазин, Федор и Канов в сопровождении надзирателя подошли к мужику. Магол, а это был именно он, хитро прищурившись, посмотрел на них.

– Я могу сейчас же освободить тебя, – обратился к бродяге Федор, – но при одном условии: ты вернешь ребенка, которого той ночью отдал вам с Марфой князь Карелин... К тому же, я заплачу тебе за него, сколько попросишь. Ребенок жив, не так ли?

– Пока я в кутузке, я ничего не скажу, – твердо ответил Магол, уверенный в своей победе.

– Одно слово – и ты на свободе!.. Ребенок жив? – снова спросил его Федор. – Он у тебя? Где Марфа?

– Вызволи меня отсюда, барин, и я отведу тебя к нему...

– Мы нашли его! – торжествующе воскликнул Федор и нетерпеливо спросил: – Где ребенок? Отвечай, он в городе? Он жив-здоров? С ним ничего не случилось? – Вопросы один за другим так и сыпались с губ Лаврецкого, а Магол ухмылялся, прикидывая, сколько можно содрать с него деньжат, чтобы не прогадать.

– На воле, баре, мои ответы получше будут, – спокойно ответил Магол. – Мне опостылел воздух кутузки, да и кому он по нраву, правду сказать. Чего меня держать-то здесь, я ведь никому ничего не сделал? Да и ребенка я даром верну, не нужно мне ничего... разве только то, что на него потратил...

– Сколько попросишь, столько и дам, – повторил Федор и повернулся к Фредерику. – Нужно поговорить с начальником тюрьмы. Пусть его освободят. А ты, – обратился он к Канову, – живо ступай к княгине и скажи, что ребенок сегодня же будет с ней...

В то время, как Фредерик договаривался с начальником тюрьмы, а дворецкий поспешал к княгине с радостной вестью, Александр пил обжигающий коньяк, не приносивший ему ни удовольствия, ни утешения. Горело не только горло, жгло в груди, а крепость коньяка придавала лишь мимолетные, мнимые силы. Александр пил с яростной злостью, желая выбросить Лизу из головы, но ее образ, словно выжженный в сердце огнем, упрямо стоял перед глазами.

– Дай-ка мне бутылку беленькой… да поскорее… – раздался неподалеку громкий голос Марфы.

Тяжело, как сквозь плотную завесу, продрался он к памяти Александра, и тот вскочил, как ужаленный, жадно выискивая бродяжку глазами.

Заметив Марфу в толпе сгрудившихся перед неказистым прилавком людей, князь поспешил к ней.

– Марфа! – окликнулон.

Старуха обернулась на зов.

– Свят-свят-свят! – испуганно вскрикнула Марфа и перекрестилась, увидев перед собой князя. Она попыталась убежать, но Александр крепко схватил ее за руку.

– Постой! Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Пойдем со мной…

Напрасно Марфа пыталась вырваться и сбежать: подобно крабьим клешням вцепились в нее руки князя. Карелин ураганом промчался через пивнушку, волоча за собой старуху, и остановился только у одиноко торчавшей посреди безлюдной площади колонны.

– Где ребенок? – повелительно спросил он, сверля Марфу глазами. – Где малыш, которого я отдал тебе и Маголу той проклятой ночью? Что вы с ним сделали?

Марфа постаралась отвертеться, прикинувшись, что ничего не помнит. Карелин вскипел от гнева, и старуха не на шутку испугалась.

– Не виновата я, вот те крест, батюшка, не виновата, – дрожащим голосом забормотала она. – Это все Магол… Он притащил сюда ребенка. Говорила я ему, что ни к чему нам этот кавардак, да он настоял на своем… По мне, так я бы оставила мальца помирать, как ты хотел… Ты ведь сам сказал, что он… – Марфа не осмелилась произнести вслух слово “ублюдок”, так ужасен был взгляд князя.

– Где он? – снова спросил Карелин. – Плевать я хотел, что ты думала, и что я тогда говорил. – Я дам тебе десять тысяч, если ты вернешь мне его живым и здоровым.

От удивления Марфа разинула рот.

– Сколько? Сколько ты дашь, батюшка? – решилась переспросить она.

– Сколько слышала, столько и дам, как только ты отдашь ребенка. Хочешь посмотреть? Смотри, вот они! – Карелин яростно помахал перед марфиным носом пачкой денег. При виде денег старуху затрясло, и глаза ее алчно блеснули.

– Идем, живее! – Карелин убрал деньги в бумажник, и нетерпеливо дернул Марфу за руку. – Верни мне ребенка сейчас же. Веди меня к Маголу!

– Магола забрали, батюшка, в кутузке он. А мне вместе с другими бабенками удалось улизнуть от казаков. Да и что за беда, коли нет Магола… Я знаю, где малец, и отдам его тебе, раз ты хочешь. А ты дашь мне деньги.

– Хорошо… твоя правда… Идем немедленно… Где ребенок?

– В пещере у реки… Только надо идти осторожно. Приятели Магола, верно, тоже захотят урвать деньжат.

Николай, вышедший из харчевни следом за барином, уже стоял возле экипажа. Лошади галопом мчались по улицам. Проезжая мимо особняка Оболенских, Карелин даже не заметил старого дворецкого, быстро поднимавшегося по мраморной лестнице, чтобы сообщить Лизе радостную новость.

Не прошло и двух часов, как вернулся взволнованный Кумазин.