Ненавижу магов
Шрифт:
– Действительно, без согласия ученика, я не имею права… – Спаситель, он даже не попытался изобразить жалость, уж больно хорошо знает характер моей сестрицы. Когда-то очень давно она и в него была влюблена, он тогда еле живым остался.
– У тебя будет согласие, Кази, – прохладно буркнул ему и повернулся к сестре, – дорогая моя, по закону за то, что ты сделала, тебя должны убить весьма жестоким методом. Так что, я полагаю, учеба для тебя – лучший вариант, не так ли?
– Ты не посмеешь!
– Ну, почему же? Образцово-показательная казнь может стать весьма эффективным
– А что она сделала? – поинтересовался любопытный Кази, но я не собирался делиться с ним такой важной информацией.
– Боюсь, клятва на крови не даст тебе узнать, что натворила моя сестрица. Да, дорогая? Так что же ты решила? – беру паузу, прекрасно зная, что выбора у нее нет.
Глаза сестры забегали, словно она искала защиты, но напрасно: здесь о не было никого, кто мог бы ей помочь.
– Я согласна… Где подписать? – все-таки проговорила она, опустив плечи и, казалось бы, смирившись со своим наказанием. Но я же ее брат, так что лучше многих знаю, что она уже обдумывает планы мести. Мне остается надеяться, что академия выстоит под ее гнетом.
– Прекрасно, Кази, оформи бумаги, – уже привычно распорядился я.
– Но, Вальтер, классы и совет… – он снова начал отнекиваться, но я уже не обратил на его слова никакого внимания.
– А вы, госпожа, кто такая? – обратился я к молчавшей девушке, мне казалось, она почти не дышала, пока слушала наш разговор.
– Я Изабель Ругнева, мастер иллюзии, – она слегка склонила голову, злость и раздражение, смешанное с беспокойством, весьма забавный коктейль. Беспокоится по поводу сцены, случайным свидетелем которой я стал?
– Мастер? Ну что же, я думаю, вам можно смело отдать на поруки мою сестрицу. Надеюсь, вы приглядите за ней? – что-то никак не могу убрать тень угрозы из своих речей, возможно потому, что сестра подняла мне нервы.
– Д-да, – с запинкой и, не смотря мне в глаза, ответила. Я уловил в ее чувствах нотку радости, смешанной со злорадством, что ли. Странно это все, очень странно.
– Вальтер, но все же… – Кази начал меня раздражать, ибо он уже давно понял, что это бесполезно, но все равно пытался изменить моё мнение.
От моего гневного разноса директора спасло магическое письмо. В кабинет влетел белый голубь и плавно опустился на мою руку. Магическая почта дело сложное, ее просто так не посылают. Голубь тут же истлел и превратился в пепел, оставив только маленькую бумажку. Прочитав зашифрованное послание, я убедился, что день окончательно испорчен. Какой-то идиот покушался на жизнь одного из принцев. Мне не оставалось ничего иного, как мчаться во дворец, чтобы разобраться со всем этим. Как-то в последнее время мне очень не везёт, а все это из-за женщин, которые меня окружают.
На входе меня уже поджидал глава стражи дворца. Молодой подполковник был бледный, как мел, что вполне понятно, с него первого спросят за случившееся. Большинство придворных в панике и спешке покидали свои покои, этот болван и не попытался их остановить. Мчась в крыло королевских покоев, я ожидал увидеть многое, вплоть до кровавого
Наш принц, второй по счету и первый по идиотизму, Антоний, восседал на позолоченном горшке в одной рубашке. Справа от него водили хоровод целители, они очень громко и шумно решали, чем «травить» нашего мученика и страдальца. Выглядел при этом второй сын короля не очень: круги под глазами, при этом он как будто высох, за раз потеряв несколько килограммов, и стал похожим не на двадцатипятилетнего ловеласа, а на подростка–хиляка. Слева на огромной кровати восседали почти голые женщины, целых пять штук. Лицо каждой весьма красноречиво отражало желание находиться где угодно, но не здесь.
– И что здесь происходит? – поинтересовался я после долгой паузы, в течение которой пытался подобрать нужные, допустимые цензурой слова. – Больше всего меня интересует: почему жертва покушения восседает на горшке?
– Принца отравили! – почти слаженным хором воспели целители под аккомпанемент весьма характерных звуков, издаваемых королевским отпрыском наполняющего позолоченный горшок.
– Это не объясняет, почему он… на горшке. Сколько он, кстати, уже там сидит? – спрашиваю у целителей. Но сама жертва вдруг подала признаки жизни:.
– Может, у меня спросишь, урод?! – отпрыск короля, кажется, совсем оборзел, мне пришлось сдержать свой огонь, хотя желание поставить мелкого гада на место настойчиво вертелось в моей голове. – Ты вообще, где был?! Меня отравили еще вечером, а уже скоро полночь! Ты должен защищать меня! А ты чем занимался?!
Мало того, что этот мелкий поганец в четыре раза младше меня, так еще и права отпрыска короля качает! Ох, если бы это было впервые, когда напыщенный индюк смел со мной так разговаривать. Злость растворилась во мне, я чувствовал его чувства, от них меня тошнило.
– Значит, его отравили вечером? Ну, так почему же он еще в таком состоянии? – лучший способ взбесить принца – игнорировать его, так что говорю только с целителями.
– Эй, ты с кем разговариваешь?! Я здесь, между прочим! – он вновь попытался предъявить претензии, но потом его согнуло пополам, и королевский зад прирос обратно к позолоченному другу.
– Мы не можем, господин советник, ни одно наше зелье и никакая магия не помогает, – заговорил один из целителей, и я понял, что дело и правда не простое.
– Ну, и кто же мне в таком случае расскажет, что же все-таки здесь случилось? – махнул рукой, и слуга принес мне удобный стул. Я как-то устал от нервотрепки и бешеного дня, радовало лишь то, что заканчивается он на приятной ноте.
– Чего расселся, найди и казни того, кто в этом виноват! – крикнул венценосный малец, снова схватившись за живот.
– Найду, найду… – равнодушным тоном подтвердил, садясь в изысканное кресло, – но сначала хочу услышать правду, полную и детальную.
От этого недалекого недоросля правды ждать не стоило, вылупил глаза свои наглые, молчит. Взглянул на девок на кровати, вот те точно все знают, зачем-то же принц оставил их здесь.