Ненавижу. Хочу. Люблю
Шрифт:
Широко расставляю ноги, ногтями впиваюсь в его ягодицы. Да-а-а! Наконец-то! Гриша низко, хрипло усмехается мне в шею и врезается в меня. А затем ещё. И ещё, и снова!.. С каждым набирая бешеную скорость.
— А!.. А!.. Ах!.. — я кричу. От каждого удара бёдрами я кричу. Мне больно. Но, господи, какая эта боль сладкая, желанная.
Пока выгибаюсь всем телом от удовольствия, Гриша вдалбливается в меня и рычит. Диван жалобно скрипит, трясётся и даже немного катается по паркету, стукаясь спинкой о стену.
Но он вдруг резко выходит из меня и одним
— А-ах!.. — раскрываю рот, широко распахиваю глаза. Ещё глубже, ещё ближе.
Хватает одной рукой за шею, а второй впивается пальцами мне в бедро. Сильно сжимает кожу и теперь двигается ещё неистовей, отчего теперь больно и грудь. Она сотрясается вместе со мной, вместе с реальностью, плывущей в глазах. Вцепляюсь в плед и сминаю его в сжатых кулаках.
— Да-а!.. — рычит, схватившись за одну грудь. Сжимает между пальцами сосок, тянет.
Никаких стонов, я кричу! С каждым бешеным толчком из меня вырывается крик. Совсем не думаю, что соседи могут вызвать полицию, посчитав, что тут кого-то убивают. Мой голос срывается на дикий крик, но лишь от сумасшедшего удовольствия.
— Si!.. Ещё!.. Давай!..
Гриша берёт меня за руки и поднимает, ставя только на колени. Впивается зубами мне в шею и продолжает ритмично вколачиваться. Подаюсь навстречу всё яростней, чувствуя, как летит очередная молния. Вот-вот ударит, снесёт к чертям остатки разума. И от того, какие разрывающие ощущения меня накрывают становится даже чуточку страшно. Тело невольно коченеет, вытягивается в напряжённую струну, которая сейчас лопнет. Жмурюсь, откидывая голову назад.
— Мама!.. Я сейчас… сейчас…
— Давай, кончи ещё! — рычит мне на ухо Гриша и кусает за мочку.
— И-и-и-и!.. — тут же визжу я сквозь плотно сомкнутые челюсти. Тело трясёт, словно в приступе, припадке больного. Перед глазами темнеет. Ничего не вижу. Разряды тока всё пронизывают и полосуют моё тело, разум, отчего я ослабеваю и начинаю стекать вниз.
Гриша валит меня на живот, ложится сверху, и теперь в таком положении продолжает вбиваться. Шлепки влажных тел звучат так громко, из наших ртов вырывается что-то нечеловеческое, что точно…
Пошло оно всё!
— Хочу ещё!.. Ещё!.. — выдыхает Гриша, не сбавляя темпа ни на секунду.
И я чувствую очередной взрыв внутри себя! Мультиоргазм, привет. Такое было только с ним. Кажется, ещё ярче предыдущего, твою!.. Меня снова начинает трясти, по телу проносятся судороги, а вцепляюсь в покрывало зубами…
— М-м-м-м!..
В этот момент чувствую, как и Гриша напрягается всем телом, движения становятся рваными, хаотичными. Горячая жидкость заполняет меня, мы пульсируем в такт друг другу, содрогаемся. А Гриша продолжает врезаться, уже не так часто, но всё равно до невыносимости глубоко. Стонет мне между лопаток, опаляя жаром частого дыхания.
— Да-а-а… Да-а-а-а…
До последней пульсации, как и раньше…
Выходит
Что за звездец только что произошёл?!
Глава 13
Пока мы так же лежим, приходим в себя после этого шизофренического наваждения, в моей голове тихонько крутятся шестерёнки, раскладывая всё по пунктикам. Грёбанное осознание, снова! Наша безутешная реальность давит на виски и, похоже, на сердце. Потому что в левом боку противно ноет. Первое: он женат. Второе: наверное, всё ещё ненавидит меня. Третье: я всё-таки шлюха, которая разрушает семью. И четвертое: я всё ещё очень люблю…
Медленно встаю с дивана и бегу в ванную. Лихорадочно и быстро смываю с себя последствия нашего секса, а заодно и клей, в котором я местами измазана. Вода окончательно смывает дурость и наполняет меня решимостью. Клокочущей злостью!
Выхожу, накидываю на себя махровый халат и направляюсь в прихожую. Подбираю его футболку и иду уже в комнату. Да, я всё делаю правильно.
Застываю на мгновение, когда поднимаю взгляд на Гришу. Он всё так же лежит. Голый. Но в другом положении. Разлёгся на подушку, закинув руки за голову. И смотрит на меня не мигая, похоже, не осознавая и не собираясь никуда.
Дурак!.. Какой же ты идиот!
Скрипнув зубами, нагибаюсь и подбираю с пола его джинсы с трусами. Швыряю в него.
— Уходи, — выдавливаю из себя, на что он лишь молчит, так же не отрывая от меня взгляда. Дыхание учащается, и теперь я ору, махнув рукой на дверь: — Я сказала уходи! Убирайся отсюда!
— Нет, — произнеся тихо, быстро поднимается и подходит ко мне. Обхватывает за плечи и наклоняется, заглядывая в глаза. — Я никуда не уйду. Два дня. Дай нам два дня, до понедельника. Я думаю, это должно пройти.
Я ухмыляюсь, но внутри всё дрожит и завывает от чувства безысходности.
— За столько лет не прошло, а тут, думаешь, за два дня пройдёт?
— Я надеюсь…
Закусываю задрожавшую губу и резко опускаю взгляд. Он надеется…
А что ты сейчас хотела услышать? Признаний в любви до гроба?!
И злюсь на то, что не сказал чего-то другого. И на себя за то, что жду чего-то! Скидываю его руки и отхожу на несколько шагов.
— Гриша, ты женат! Приди уже в себя! Ты же меня ненавидишь!
Снова идёт ко мне. И каждый шаг его в такт грохоту у меня в ушах, грохоту, с которым валятся моя решительность и непоколебимость. Одно за одним. И, когда он разворачивает меня к себе спиной, утыкается мне в шею губами, больше не остаётся ничего, что помогло бы мне вырваться из этого заточения.
— Забудь обо всём на выходные, — слишком влажно целует под ухом. — Ничего нет… только мы, — голодно прикусывает кожу, а руками резко распахивает халат на мне. — Ты и сама понимаешь, что нам это нужно…