Ненормальный практик 4
Шрифт:
— Я К ГЕНЕРАЛУ! ПРОПУСТИТЕ! ЖИВО!
— Не положено, — ответил спокойно караульный.
Разин поднял голову. Голос Лукина. Этот ушастый офицер редко бывает испуганным НАСТОЛЬКО. Что определённо сигнал к бедствию.
— Пропусти его, — гаркнул из юрты Разин, не отрываясь от тактического плана с пометкой «В».
Внутрь ворвался молодой лейтенант. Весь красный и от мороза, и от волнения.
— Генерал-майор, беда! Разрешите доложить! — выпалил он, вытянувшись по струнке.
Разин наконец поднял на него взгляд:
— Докладывайте, лейтенант Лукин.
— К лагерю приближается большой отряд! — отрапортовал
Разин даже отложил карандаш. Романовы-Распутины? Здесь, на северной границе? Почему именно сейчас? Они один из четырёх главенствующих родов, берущий происхождение от побочной ветви императорской фамилии. Возвысились ещё после Смутного времени, когда Мария Распутина, обладательница редкого таланта к эфирной регенерации предотвратила покушение на наследника престола. В последующие века род только укрепил своё положение и всё благодаря медицине. Их влияние очевидно. Контроль над Имперской медицинской службой, влияние при дворе через сеть «целителей» и «советников», доступ к техникам, запрещенным для большинства практиков. А какое сильное влияние на императорскую семью они имеют через личных врачей, остаётся только догадываться. Их ныне действующая глава — Графиня Наталья Романова-Распутина, архимагистр второй ступени, глава Императорской медицинской коллегии и личный врач самой императрицы.
— Расстояние до лагеря?
— Уже приближаются к внешнему периметру, генерал-майор! Командир дозора отправил гонца и просит указаний относительно допуска столь НЕОБЫЧНЫХ гостей на территорию гарнизона.
Разин поднялся, накинул мундир.
— Пропустить, — прозвучал его приказ. — Сопроводить их карету и десять человек личной охраны к штабу, остальной эскорт и обоз разместить в восточной части. Выделить для них юрты в офицерском секторе. И немедленно собрать почётный караул.
— Есть, генерал-майор! — отчеканил лейтенант, щёлкнув каблуками.
— И ещё, Лукин. Кто именно из Романовых-Распутиных возглавляет кортеж? Кто-нибудь из дозора смог разглядеть?
— Так точно! Судя по всему, леди Корнелия Романова-Распутина. Лично.
Разин на мгновение нахмурился. Эта девчонка. После стольких лет? Зарекалась же сюда больше ни ногой. Странно.
— Вот как. Занятно. Ступайте, лейтенант.
— Есть!
Лукин вылетел из юрты, а Разин же улыбнулся. Корнелия Романова-Распутина. Его бывшая подчинённая, которую он когда-то, много лет назад, лично обучал азам военного дела. Тогда она была талантливым, но слишком эксцентричным лейтенантом, ещё не проявившим всей мощи своего эфира.
— Игорь, — позвал он, и телохранитель вышел из-за шкафа. — Похоже, к нам едет старая знакомая.
— Что ей здесь понадобилось? — даже невозмутимый Игорь не смог скрыть удивления.
— Хороший вопрос, — Разин задумчиво потёр подбородок. — Учитывая её характер, это может быть что угодно — от официальной инспекции до личной прихоти. Но в любом случае…
— Держать ухо востро?
— Именно. Идём, встретим нашу гостью по всем правилам.
…
Вскоре весь лагерь пришёл в движение. Солдаты выстраивались в две шеренги, образуя коридор от ворот к штабу. Офицеры отдавали приказы, пытаясь придать
Через открытые ворота «Чёрного Лебедя» уже втягивался кортеж. Внушительное зрелище даже по столичным меркам. Впереди ехали два десятка всадников в тёмно-фиолетовых шинелях с серебряной окантовкой, их лошади покрыты попонами с гербом Романовых-Распутиных. За ними запряжённая шестёркой белоснежных лошадей следовала роскошная карета. Из чёрного дерева и серебра, с тончайшей резьбой и фамильным гербом на дверцах — серебряной змеёй, обвивающей чашу на чёрном круге.
За той тянулся длинный обоз. Более десятка повозок с багажом, слугами, личными поварами, горничными и прочими атрибутами аристократического быта. Завершала процессию ещё одна группа конных гвардейцев из элитных бойцов, чья преданность роду была абсолютной.
Разин наблюдал за этим чудом света посреди заснеженной пустоши с лёгкой усмешкой. Типично для Корнелии — устроить такое представление. Любила она драматические эффекты.
Карета остановилась в центре плаца. Лошади, покрытые инеем, выпускали клубы пара из крупных ноздрей.
Солдаты гарнизона замерли, наблюдая в оба. Вот это зрелище! Сам род Романовых-Распутиных! Их кортеж и в Петербурге увидеть — редкость!
Разин неторопливо спустился с крыльца и двинулся навстречу карете. Рядом с ним шёл Игорь, ещё ближе — лейтенант Лукин, нёсший на подушке традиционный хлеб-соль для важных гостей. Позади следовали старшие офицеры.
Прежде чем кучер успел спрыгнуть с козел, дверца кареты резко распахнулась. В проёме показалась стройная женская фигура, закутанная в роскошную шубу. Не дожидаясь, пока ей подадут руку, она буквально выпрыгнула наружу, поднимая вокруг себя облако снежной пыли.
— ВОЛЧОНОК!!! — её пронзительный голос разнёсся над притихшим лагерем. — ТЫ ЗДЕСЬ?!
Фигура закрутилась, вглядываясь в лица солдат, выстроившихся вдоль импровизированного коридора.
— Выходи, где бы ты ни прятался! Твоя невеста приехала!
Когда она повернулась лицом к приближающемуся Разину, он смог разглядеть её лучше. Годы никак не изменили Корнелию — всё то же идеальное лицо с единственным изящным шрамом на скуле, те же чёрные волосы, выбивающиеся из-под пушистой меховой шапки. Да и глаза, что всегда привлекали особое внимание. Фиолетовые, как аметисты, с нечеловеческим блеском, от коего становилось не по себе. Фамильная черта Романовых-Распутиных, всегда вызывавшая трепет у простых смертных.
Следом за ней из кареты выбрался высокий мужчина в безупречном чёрно-фиолетовом мундире — её слуга, судя по всему.
— Сергей, — повелительно произнесла Корнелия, не оборачиваясь. — Найди его. Обыщи каждую юрту, каждый сарай, каждую конюшню. Он должен быть здесь.
Слуга поклонился:
— Как прикажете, госпожа. Но, возможно, стоит сначала поприветствовать…
— А, вот и он, — перебила его Корнелия, заметив приближающегося Разина. — Всё такой же хмурый. Как же его… генерал… генерал…
— Генерал-майор Разин Аркадий Степанович, — подсказал Сергей тихим голосом.
— Точно, — воскликнула она, хлопнув в ладоши. — И как я могла забыть своего наставника. Он же всё время говорил, что ничего путного из меня не выйдет. Видишь, как он ошибался.