Ненужная семья
Шрифт:
– Вы здесь уже бывали? – с обаятельной улыбкой спрашивает Суржановская, казалось бы у случайных отдыхающих.
– Нет. Здесь я впервые, – зеркалит улыбку Лазарева. Верхняя часть её лица скрыта большими солнцезащитными очками, и демонстрировать миру свои глаза она не спешит.
– Вам нравится место?
– Да. Здесь безумно красиво. Эта поездка – подарок любимого
Она протягивает руку к своему спутнику, и изображение показывает крупным планом обоих.
Тёмные очки смотрятся на смуглом лице идеально, изменяя его до неузнаваемости. А ещё Олег сменил причёску, или же после купания его волосы зализаны назад, поэтому я не сразу признаю в загорелом мужчине своего мужа. Камера отдельно фиксирует его лицо и снова переключается на Аделину.
– Как интересно! – настоящее женское восхищение звучит в интонации журналистки, и Лазарева демонстрирует ей ослепительно белую улыбку. – И как же отдыхается на деньги, собранные на операцию маленькой девочки? – бьёт своим вопросом прямо в лоб Владислава.
Улыбка медленно сползает с лица Лазаревой, превращая его в предсмертную маску. Олег подскакивает с места, и изображение исчезает. Однако это не мешает Суржановской обрисовать ситуацию за кадром.
«Никакого ответа на этот вопрос мы, к сожалению, так и не получили. Но отдыхающая счастливая пара в этот же день выехала из отеля. С вами была Владислава Суржановская. Пхукет. Патонг Бич».
Испытываю отвратительное чувство гадливости от до сих пор стоявшей перед глазами картинки. Знать – это одно, а увидеть – это совсем другое.
– Ну? И как тебе такая бомбочка? – снова звонит Майя и, судя по всему, ожидает от меня такой же злорадной реакции как и у неё.
Только при всём своём желании я не могу разделить Майкиной радости и серьёзно опасаюсь, что после такого «взрыва» и нас с Настей зацепит «взрывной волной». А ни мне, ни, тем более, моей дочери лишнее внимание, особенно такое, сейчас не нужно.
– Май, только не говори, что это ты постаралась, – произношу устало. Весь этот шум мне совершенно ни к чему.
– Я?! Я бы, конечно, с радостью подпортила отдых этому недоделанному герою-любовнику и его лахудре, но, прости, подруга, Суржановской у меня даже в друзьях друзей нет. А ты что, не рада? – до Майки, наконец, доходит, что я, мягко говоря, не в восторге.
– Чему радоваться, Май? Мне уже прилетел «привет» от Олега, – признаюсь.
– Какой такой «привет»?
– Самый обыкновенный. Он уверен, что это я подослала к нему журналистов.
– Пусть радуется, что не полицию! – не сбавляет оборотов Майя. – По крайней мере теперь у тебя на руках есть доказательства вины твоего Олежи.
Сам Олег объявляется на следующие сутки, разбудив меня среди ночи.
– Яся, ты где?
– Ты время видел? – игнорирую вопрос.
–
– Об этом ты мог меня не информировать, – хочу сбросить вызов, но следующая его фраза заставляет онеметь от безмерной наглости.
– Я не могу попасть домой, – выговаривает мне злым тоном.
– Куда? – переспрашиваю, решив, что мне послышалось.
– Домой, Яся. Ты что сменила замки? Открой дверь!
Резко сажусь на кушетке, служащей мне вместо кровати.
– А ты ничего не перепутал?
– Что я должен перепутать?
– У тебя теперь другая, достойная, женщина, Олег.
– Мы с Аделиной… расстались. Открой дверь, Яся.
– Не открою.
– Я должен ночевать на лестничной площадке?
– Мне глубоко плевать, где ты будешь ночевать. У тебя ещё есть мама, – напоминаю.
– Я не хочу снова возвращаться в то захолустье.
– Меня твои желания мало волнуют. – Вот и выяснилось, что вместо большой любви было всего лишь желание получить городскую прописку. – Да и, насколько я помню, ты не собирался возвращаться, когда уходил. Или это не ты говорил мне «я не вернусь»?
– Яся, послушай, ты всё не так поняла. Мне очень нужна была эта поездка…
– Правда? Как интересно. Так нужна, что ты забрал все деньги и повёз свою любовницу на остров?
– Всё совсем не так. Аделина… Она…
– Ну-ну, продолжай. – Мне становится любопытно, какую же версию он выдаст в своё оправдание.
– Я надеялся получить повышение.
– Какой интересный подъём по карьерной лестнице, – язвлю. – Довольно дорогостоящий. Надеюсь, ты его получил, – ощущаю, как внутри растёт чувство брезгливости.
– Нет, Яся. Меня уволили с работы.
– Ты предлагаешь мне тебя пожалеть?
– Яся, послушай. Я бы получил должность и всё вернул! Ты же знаешь, как я люблю Настю.
– Теперь знаю, Олег, – мой голос на удивление звучит спокойно и уверенно.
– Яся, открой двери, пожалуйста. Уже соседка выглядывала…
Соседка… Его больше беспокоит выглядывавшая из квартиры соседка.
– Ты так любишь Настю, что за две недели ни разу не поинтересовался, где сейчас твоя дочь, – выговариваю бесцветным голосом. Я никогда не думала, что смогу ещё больше разочароваться в человеке, но Олег превзошёл самого себя. – У тебя больше нет дочери, Олег.
– Что?! Только не говори, что с Настей что-то случилось? – лепечет взволнованно, но меня совсем не трогает его фальшь.
– Случилось, Олег. Но тебя это уже не касается.
– Она… Она умерла?
– Нет. Настя будет жить долго и счастливо, а вот ты для нас умер.
Глава 30
Алан
– Так, ладно, – убираю подальше эмоции и лирику. – С этой, как там её…
– Суржановская, – подсказывает Ян.