Нео-геодак
Шрифт:
Уна растерянно посмотрела на него. Он все еще продолжал болтать, как в тот вечер, когда исчез геодак. Можно было бы подумать, что это послужит ему уроком, но нет – его уверенность оставалась непоколебимой, как будто в ней был стальной стержень.
Кстати, что он имел в виду, говоря, что время – это измерение?
Уна не могла этого понять. По ее мнению, с таким же успехом вы могли бы говорить о перемещении в терминах силы тяжести или массы. В этом не было никакого смысла.
– Если учесть, – продолжал Лесли, еще больше повышая голос, – насколько стары
Раздался тихий хлопок. Давно утраченный геодак только что появился из отверстия в одной из небольших машин и упал на эвтекс.
Уна бросилась его поднимать. Он тихо жужжал и излучал оранжевый свет. Казалось, он не пострадал. Может быть, в конце концов, все будет хорошо!
Секундой позже ее сердце ушло в пятки. Геодак, хотя и продолжал гудеть и излучать свой характерный свет, утратил свою геодаковость. Дырка посередине исчезла.
– Гм, – сказал доктор Джеймс, забирая у Уны геодак и с интересом разглядывая его. – Он утратил характерную форму тора. Нам придется вернуться в прошлое за ним еще раз, Хасентайн.
Лесли кивнул. Он снова нажал на выключатель. Машины снова загудели….
К двадцати двум часам геодаки были разбросаны по всей комнате. В некоторых из них были дырки, в некоторых – нет, но все они были дефектными по одному или нескольким параметрам. По крайней мере один из них представлял собой бесформенную кляксу, покрытую панцирем. Целая комната, полная увечных геодаков! Что же делать Уне?
Лесли глубоко вздохнул. Он выглядел ужасно подавленным, и Уна, хотя во всем этом был виноват он, почувствовала к нему жалость. В конце концов, он хотел как лучше.
– Вот что я вам скажу, Хасентайн, – предложил доктор Джеймс, разглядывая коллекцию. – Отправьте весь этот зверинец в прошлое, а затем вернитесь и выберите одного из них. Прошлое, в которое вы их отправите, конечно, будет сильно отличаться от первоначального прошлого, в котором был уничтожен оригинальный геодак. Когда вы вернетесь за одним из них, это дополнительное прошлое тоже изменится, и есть шанс, что вы получите геодак, являющийся чем-то средним между всеми этими. В любом случае, попробовать стоит.
Лесли кивнул. Он и Джеймс начали подбирать с пола геодаки и вставлять их в отверстие в подающем устройстве. Когда они закончили, Хасентайн передвинул рычаг, и геодаки исчезли.
– Теперь важный момент, – сказал Лесли.
Он был несколько бледен. Он подождал, пока Джеймс возился с логарифмической линейкой и считывал с нее ответы. Потом подкорректировал циферблаты, чтобы они соответствовали друг другу. Затем снова нажал на переключатель. Последовал ощутимый промежуток времени, в течение которого Уна прислушивалась к биению своего сердца, а затем наступил решающий момент.
На самом деле, получилась довольно симпатичная вещица. Тор превратился в подобие чаши с ребрами, по краям которой проходили светящиеся голубые и маджентовые линии, а тело геодака оказалось покрыто неровными пятнами
– Мне ужасно жаль, миссис Риттербуш, – беспомощно сказал Лесли. – Думаю, нам следовало оставить тот, что с завитушками по краям. Кажется, в нем не было больше никаких изъянов, кроме этого.
– Разве после этого мы не можем ещё раз вернуться в прошлое? – спросила Уна.
Она чувствовала себя странно и немного оцепеневшей.
– Боюсь, что нет, – любезно ответил Джеймс.
Он сделал знак главному электрику, сделавшему знак своей команде. Они начали откручивать болты и выносить механизмы.
– Мы пока мало что знаем о математике перемещения во времени, но можем быть уверены в одном: чем больше мы вмешиваемся во время, тем более деформированными становятся объекты, извлекаемые нами из него. Это очень плохо, миссис Риттербуш.
Он начал вполголоса отдавать распоряжения бригадиру.
– Я не могу выразить, как мне жаль, миссис Риттербуш, – сказал Хасентайн.
У него был такой вид, словно он вот-вот заплачет.
На мгновение Уна почти возненавидела его. Черт бы его побрал, неужели он, потеряв геодака, ожидал, что она будет утешать его за это? Она изо всех сил старалась не разрыдаться сама. И тут ей на помощь пришла вежливость
– Все в порядке, – произнесла она одними губами, – В-в-в-в совершенном порядке.
Следующие несколько ночей Уна плохо спала. Дважды она просыпалась от того, что Джик нежно гладил ее по лбу. По его словам, она стонала во сне и что-то говорила о геодаке. В целом, она испытала облегчение, когда за два дня до выставки цветов Нетта Дюбоне позвонила в парадную дверь.
На Нетте была ее новая черная пластиковая юбка со слюдяным кружевом по низу и потрясающая прозрачная белая блузка с нимбом. Она выглядела очень хорошо. Нетта рассказала Уне о том, как весело они с Генри провели время на острове Врангеля – они наслаждались каждой минутой – и отметила, что сама Уна выглядела довольно измученной. Затем она попросила принести ей геодак.
Не говоря ни слова, Уна подошла к шкафу, достала виварий с нео-геодаком и протянула ей:
– Какое у тебя чувство юмора, Уна, – сказала Нетта и одобрительно улыбнулась. – Он тоже по-своему симпатичный. Какой-то экзотический внеземной моллюск, я полагаю. А теперь, дорогая, отдай мне моего геодака.
– Это твой геодак.
Брови Нетты взлетели вверх.
– Мой геодак? О чем ты говоришь?
Уна заметила, что её голос тоже взлетел вверх.
С безнадежностью, не пытаясь приукрасить свою роль в случившемся, Уна рассказала историю первого геодака. К тому времени, как она закончила, глаза Нетты сверкали так, что Уна вспомнила, как однажды Нетта сказала ей – строго по секрету – что, хотя в этом году ее волосы были лиловыми с металлическим отливом, их естественный цвет был рыжим.