Необратимость
Шрифт:
– Поговори со мной, Портер. Что происходит? Ты знаешь этого парня?
– Нет, не… - И тут я замираю.
Когда Эверли проходит мимо, из-под уличного фонаря возле парадного входа, пошатываясь, выходит фигура, и его невнятные слова доносятся до нее, когда он приближается к ней.
– Эй, красотка, тебе нужны дополнительные чаевые?
– Кто это, черт возьми?
– Моя рука медленно опускается, пока я наблюдаю за реакцией Эверли. Вздернув подбородок и расправив плечи, она качает головой, обходя его, чтобы
– Я не хотел тебя обидеть. Просто одинокий парень, ищущий компанию.
– Он идет за ней, потирая ладонью промежность.
Этот парень нарывается.
Не сводя глаз с этого придурка, я поднимаю телефон, чтобы прорычать в динамик.
– Поговорим позже. Я должен убить кое-кого.
– Затем я засовываю телефон в карман и подхожу ближе, медленно и бесшумно, держась ближе к зданию.
– Давай, детка, - кричит он ей вслед, - я могу устроить тебе лучшую поездку в твоей жизни. Ты не знаешь, что упускаешь.
К несчастью для него, скоро он лишится половины зубов и, возможно, члена, если, конечно, он у него есть.
Как только Эверли сворачивает за угол, я оказываюсь перед ним, и мой кулак врезается в его лицо прежде, чем он успевает его увидеть.
Ударившись о стену клуба, ему требуется минута, чтобы вытереть лицо тыльной стороной ладони и прийти в себя. Затем, с глазами, полными злобы, и кровью, текущей из носа, он пристально смотрит на меня.
– Кто ты, блядь, такой?
Мне кажется, или этот говнюк мгновенно протрезвел?
– Ты искал компанию.
– Я хватаю его за горло и отрываю от земли.
– Я и есть компания.
Я тащу его в самый темный угол соседней стоянки подержанных автомобилей и бросаю на землю. Он остается там, кашляя и отплевываясь, а я стою над ним.
– Убеди меня, что у нас нет общего друга, который послал тебя следить за моей задницей.
– Ты под кайфом, что ли? Мне не нужна твоя задница.
– Он кивает в ту сторону, где исчезла Эверли, и ухмыляется, как идиот, мечтающий о смерти.
– Мне нужна ее.
И все.
Я выплескиваю всю свою ярость, которую сдерживал до сих пор, пока он не теряет сознание.
Если я продолжу, он может не прийти в себя.
Дрожа от усилий, которые требуются, чтобы остановиться, я достаю телефон, открываю фотографию и подношу ее к его лицу.
Черт возьми, я надеялся убить двух зайцев одним выстрелом.
Если не считать того факта, что этот мудак сейчас выглядит так, словно его пропустили через мясорубку, я не думаю, что это тот же самый парень. По правде говоря, трудно сказать наверняка, но сомнений достаточно, чтобы не прикончить его, хотя мне этого чертовски хочется.
Оставив его истекать
Стриптизерши зарабатывают на жизнь тем, что мужчины смотрят на них не так, как надо.
Я догоняю ее как раз в тот момент, когда она открывает дверь своей квартиры, не подозревая, что я чуть не убил пьяного придурка из-за нее. К счастью для него, она цела и невредима.
Вскоре я отправлюсь в свой мотель за углом, а пока перевожу дух, направляясь к месту, где я провожу больше времени, чем она, вероятно, была бы рада узнать. Напротив ее окна есть ряд деревьев, за которыми я могу спрятаться, трава примята от времени, которое я провел, наблюдая за ней.
Если бы она вышла сюда, то увидела бы, что это место усеяно окурками.
Жалюзи на окнах ее квартиры закрываются, оставляя по краям крохотные полосы золотистого света. Раньше она этого не делала. Интересно, не подсказывают ли ей инстинкты, что за ней кто-то наблюдает?
Догадывается ли она, кто это может быть? Мой взгляд задерживается на несколько секунд дольше, чем нужно.
Муррр.
Черный кот сидит у ее входной двери, протестуя против дождя. Выглядит обиженным, что его оставили по эту сторону двери. Я замечал, как он вбегал и выбегал из комплекса за другими жильцами, так что, наверное, он кому-то принадлежит.
Морось усиливается, превращаясь в крупные капли. Похоже, в этом году сезон дождей наступит рано.
Муррр.
Животное смотрит на меня так многозначительно, что я почти слышу его мысли:
– Почему ты просто стоишь здесь, тупица? Разве ты не видишь, что я промок?
От света одинокого фонаря над дверью его мокрая от дождя шерсть блестит, когда я подхожу и смотрю вниз. Медленно вытянув одну переднюю лапу, он выпускает когти и запускает их в мои джинсы.
– Ладно, я понял намек.
– Я лезу в карман куртки, достаю ключ, отпираю дверь и держу ее открытой, пока он не проскальзывает внутрь.
Мысль о том, чтобы последовать за ним, подняться наверх и постучать в ее дверь, заставляет меня задуматься. Что бы она сделала? Что самое страшное может случиться, если я пойду и представлюсь?
Я невесело усмехаюсь.
Может быть, она думает, что после нескольких откровенных признаний перед лицом смерти она знает, кто я такой. Но от того, что я раскрыл ей несколько темных секретов через стену, правда не изменится.
Смогу ли я когда-нибудь стать достаточно хорошим для такой женщины, как она?