Необратимость
Шрифт:
И, черт возьми, как она произносит мое имя, когда я кусаю, облизываю и посасываю ее соски, пока они не превращаются в твердые розовые камешки.
Наконец, я спускаюсь ниже, где, не торопясь вдыхаю ее запах и поглаживаю внутреннюю поверхность ее бедер своей щетиной. Нет ничего лучше аромата женского возбуждения, а этот - афродизиак, созданный специально для меня.
– Да.
– Она извивается подо мной, приподнимая бедра в поисках моего рта.
– Пожалуйста.
– М-м-м, нет. Не думаю, что ты уже готова.
–
Она готова, но я не могу удержаться, чтобы не подразнить ее, когда она связана и беспомощна, как сейчас. Если она готова дать мне такой контроль, то будь я проклят, если не сделаю так, чтобы каждая секунда стоила того.
Ее крик - это чистое разочарование. Это посылает толчок в мой пах.
– Айзек, черт возьми.
– Ш-ш-ш.
– У меня вырывается мрачный смешок; я точно отшлепаю ее за это.
Пока Эверли извивается, я стягиваю свою футболку и скручиваю ее. Она вполне сгодится для моих целей.
Вернувшись к кровати, я сажусь на нее верхом и провожу указательным пальцем по губам, пока она не приоткрывает их. Затем я зажимаю скрученную футболку между ее зубами, приказывая ей держать ее там. Я не пытаюсь закрепить ее - все, что нам нужно, это чтобы ей было что прикусить.
– Мы же не хотим, чтобы кто-то волновался, когда я заставлю тебя кричать.
Ее взгляд становится горячим. Тлеющим.
Широко раздвинув ее бедра, я наконец позволяю себе погрузиться в нее. Проводя языком по мягким, влажным губам, я ласкаю шелковистую кожу, наслаждаясь первым вкусом. Она издает долгий и низкий стон и закидывает ноги мне на плечи. Ее пятки упираются мне в спину, когда она выгибает бедра в поисках большего трения.
Я отступаю каждый раз, когда довожу ее до грани, посмеиваясь над ее приглушенными протестами. Отказывать ей в оргазме - это своеобразная пытка, и я чертовски кайфую от этого.
Но сейчас мне нужно больше. Такова особенность людей с зависимостью: мы всегда найдем, на что подсесть, и она - мой последний наркотик.
Черт, она такая сладкая на вкус.
Мой язык описывает круги, вверх и вниз, в то время как она извивается, всхлипывает и стонет, ее ноги неудержимо дрожат. И когда она выгибается на кровати, напрягая мышцы и содрогаясь всем телом, я удерживаю руками ее бедра, прижимаю к кровати и пожираю ее.
Она кричит в футболку до хрипоты.
О да, я зависим, все верно.
Позже она лежит, обмякшая и задыхающаяся, а я убираю футболку с ее губ. Затем я поднимаюсь по ее телу и целую ее, долго и глубоко, заставляя почувствовать ее вкус на моем языке.
Я буду чувствовать ее запах на себе несколько дней, и планирую наслаждаться каждой чертовой секундой этого.
Я отстраняюсь раньше, чем хотелось бы. У нас впереди целая ночь, но мне до смерти хочется сделать еще
– Мне нужно больше, - шепчет она.
Прочитай мои мысли.
– Не волнуйся. Я позабочусь о тебе.
– Потянувшись к ее запястьям, я проверяю ремень, чтобы убедиться, что он не слишком туго затянут.
– Руки в порядке?
Она кивает. Скоро я освобожу ее, а пока…
– Хорошо.
– Прежде чем она успевает моргнуть, я сгибаю ее пополам, подтягивая колени к плечам в такое положение, чтобы я мог насладиться ее изумленным выражением лица, когда моя рука бьет ее по заднице.
Широко раскрытые глаза и резкий вздох - вот моя награда, а также большой розовый отпечаток ладони, который остается на ее коже.
Когда после этого шлепка я наношу еще пять ударов, быстрых и сильных, она вскрикивает, тщетно извиваясь всем телом. Если будет следующий раз, я попрошу ее подобрать стоп-слово, но то, как высоко она держит ноги и виляет задницей после того, как я отпускаю ее, говорит о том, что она в порядке.
Я шлепаю ее последний раз для пущей убедительности, и она стонет.
Черт возьми.
Я уже думаю на десять шагов вперед, перебирая в голове все, что я буду делать, когда буду трахать ее в третий, пятый, двадцатый раз.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь насытиться такой женщиной, как она?
Вряд ли.
– Ты собираешься меня трахнуть или как?
– Знойное поддразнивание в ее голосе прерывает мои размышления.
– О, ты сама напрашиваешься.
– Так и есть.
Что ж, тогда, надеюсь, она готова.
Расстегнув пряжку ремня, я освобождаю ее запястья. Немного бондажа - это весело, но сейчас мне нужно почувствовать ее прикосновения.
– Подтяни колени, Пчелка. Держи их как можно выше.
Ей не нужно повторять дважды.
Когда она широко раздвигает колени, открывая взгляду свое блестящее влагалище, я устраиваюсь между ее бедер и погружаю свой член в эту влагу.
Затем я врываюсь в нее. Она вскрикивает, выгибая спину так высоко, что это кажется болезненным, и я прижимаю ее тело к своему, толкаясь несколько раз — сильно и глубоко. После всех наших прелюдий я и сам близок к краю.
Время дать себе свободу.
Мой член пульсирует внутри ее тугого жара, и она отвечает, сжимая свои внутренние мышцы. Доит меня.
– Пора держаться, - шепчу я ей в щеку.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи.
– Возьми меня, Айзек, - шепчет она и прикусывает мочку моего уха.
Это все, что мне нужно, мой контроль срывается, и я вдалбливаюсь в нее, как дикий зверь, выпущенный на волю, едва обращая внимание на тихий голос в моей голове, предупреждающий не сломать ее. Но, несмотря на то, как она выглядит, Эверли - не нежный цветок.