Необъявленная война
Шрифт:
Гермиона открыла книгу, и вдруг ее осенило. Она быстро стала листать книгу в поисках того самого последнего символа. Направив на страницу с его изображением палочку, она взволнованно прочитала:
«Это портал. Сегодня вечером. В восемь. Воспользуйся им. Надо поговорить».
Надпись исчезла, но Гермиона успела заметить, что Малфой намеренно более крупно выделил последнее предложение.
* * *
Гермиона волновалась сильнее, чем прежде. Она не раз ловила себя на мысли, что пытается придумать себе то, о чем будет их разговор. И направление было весьма определенным. Это отражало собственное желание: забыть о нелепом споре и просто быть с Драко. Но Гермиона решила, что это всё глупые непонятные мечты.
«Ведь этого просто не может быть! Малфой ни за что так не сделает».
И она, перестав гадать, отправилась выслушать его. Делая вид, что идет вместе с другими посмотреть тренировку новой команды факультета, она спряталась в укромном месте и дождалась намеченного времени.
Как только Гермиона оказалась в небольшой, но довольно уютной комнате, то осмотрелась: камин, милый резной деревянный стол, несколько стульев, маленький диванчик. Кровати не было.
Драко встал с дивана, увидев Грейнджер, и подошел ближе.
— Нам надо поговорить, — выпалили они одновременно и рассмеялись. Это совпадение удивило их обоих.
— Ты первая, — сдерживая волнение, сказал Малфой. — И давай без долгих предисловий!
— Ладно… Только не подумай, что я чокнулась. С тобой что-то происходит, я же вижу. Ты ведешь себя… хм… не совсем обычно.
— Тебе будет комфортнее, если я обзову тебя… как обычно? Ты как предпочитаешь?
— Перестань! Я серьёзно. Ты, конечно, далек от идеала, но, по крайней мере, к такому тебе я привыкла. Что происходит, Малфой?
— Лучше давай присядем, — вполголоса предложил он.
Оба опустились на диван, и Гермиона всем своим видом показывала, что ждет ответа.
— Я отвечу. Только сначала… — так же тихо сказал Драко и приблизил свое лицо к ее.
Он уже решил, что иное поведение послужит достаточным намеком, ведь что в этом случае надо говорить, он понятия не имел. Он столько
— Нет, — качала головой Гермиона, — нет, Малфой, не пытайся перевести разговор в другое русло, — она решила, что Драко хочет подразнить ее. Снова. — Не смей!
— Нет? — он лукаво посмотрел на нее. Положение оставалось недвусмысленным.
Драко не отводил взгляда от полуоткрытых губ, изучая неповторимый рисунок из линий и черточек, ловя неровное дыхание и погружаясь в его теплоту жадными мыслями. Такими понятными. И для Гермионы тоже.
— Можно… я тебя поцелую? — прошептал Малфой, уже почти касаясь губами ее губ.
Гермиона, не в силах выровнять дыхание, растерянно произнесла:
— Ты… что… спрашиваешь у меня… разрешения?
— Да… — низко, ласково, и вдруг: — Гермиона…
Они испугались. Оба. Задержали дыхание. Ее имя на губах — немыслимо. Странно… Оно тает на них.
Зовет.
Гермиона смотрела в глаза Малфоя, ища хоть какой-нибудь подвох. Но не видела. Стало невозможным сопротивляться, когда Драко так близко и… хочет ее. Она, будто кожей чувствуя их бьющиеся сердца, закрыла глаза и обронила:
— Нет.
Гермиона была уверена, что раньше Малфой уже целовал ее…
До этих мгновений.
Этот его едва уловимый стон, этот вздох — все стало иным. Он не просто касался ее губ. Он искал в них утешение, счастье, надежду. И Гермиона чувствовала их на вкус. Как и его желание. Такой восхитительный вкус, приближенный к любви… Потому что — о, боже — так похожий на нее.
Гермионе не верилось, что Драко целует ее так... Его язык… Он мягко скользил по губам, встречаясь с ее языком. Пробовал её. Будто впервые. С нежностью. Со страстью. Это были невероятные и единственно ценные мгновения. Так казалось…
По тому, как трепетно Драко прикасался к лицу, к волосам... По тому, как целовал ладонь Гермионы, когда она кончиками пальцев ласкала его скулы. По тому, как он возвращался к губам. Это длилось так долго, но его руки ни разу не коснулись более чувствительных мест. Ни разу.