Необъявленная война
Шрифт:
Но именно теперь Гермиона очень ясно почувствовала, что готова отдаться этому Малфою. Это было нетерпение сердца, а не тела. И как только Драко опустился на колени, руками обхватил ее ноги и уткнулся лбом прямо в них, Гермиона сама поймала себя на слове:
— Драко… — никаких усилий. Только желание. — Я… я...
Он сразу поднял лицо, и во взгляде читалось не только возбуждение, но и отрицание. Гермиона почувствовала, как ее
— Думаю, пора остановиться, иначе произойдет непоправимое, — твердо заявил Драко. И в этих его словах не было ни капли сомнения. И речь шла не только о неизбежной близости. Запретные для Малфоя слова… они пытались пробиться сквозь стену страха.
Гермиона резко вскочила и, пытаясь всеми силами справиться со слезами, закричала:
— Так это был тактический ход? Всё, что тебя волнует, это проклятое пари?!
Сбитый с ног неожиданным движением Грейнджер, Драко поднялся и, стараясь говорить мягче, произнес:
— Проклятое?! Интересное замечание. Об этом я и хочу поговорить. О споре.
— Нам не о чем разговаривать, Малфой! — все еще кричала Гермиона. Ей было больно, потому что вдруг показалось, что между ними нечто большее. — Я ухожу.
Она бросилась к каминной полке, на которой лежала заветная книга, но Драко опередил беглянку. Он сжал Гермиону в объятиях и, стараясь сохранять спокойствие, пытался достучаться до нее сквозь обиду:
— Грейнджер, да дослушай ты меня! Я говорил про себя! Про. Себя. Будем считать, что я проиграл! — громко воскликнул он. И уже тише: — Наш спор закончен. Только тебе… придется изменить свое условие.
Пораженная до глубины души, Гермиона не могла произнести ни слова. Она перестала, наконец, вырываться.
— Я не трону тебя больше, только скажи, — тяжело дыша, прибавил Драко. Он не хотел услышать подобное, но так было нужно. Он чувствовал. И несколько минут назад четко понимал, что еще чуть-чуть, и случится… всё.
Но Гермиона молчала. И Малфой решил обезоружить ее искренностью:
— То, что я чувствую к тебе, это нечто особенное. И лучше я буду жалеть о том, что сделал, чем о том, что даже не попытался. Я думаю, стоит дать нам шанс. — «Ушам своим не верю: нам!» — И так уж вышло, что мне он нужен больше, чем тебе, — говоря это, Драко надеялся на чудо. Больше надеяться было не на что.
Гермиона все еще не могла говорить.
— Мне было непросто остановиться, поверь. Но этого не должно случиться сейчас. Сегодня. Черт, Грейнджер! Еще совсем недавно
— Поверить не могу... Так мы теперь встречаемся? — мечта вдруг стала явью, и это выбивало из колеи.
— Не для всех, я думаю... Мне с плохой репутацией жить легче, вот только… — Драко замолчал.
— Что «только»?..
— Если я ошибаюсь в своих предположениях, всё станет слишком сложно. Для тебя — особенно. И…
Гермиона вдруг поняла, к чему он клонит.
— Малфой, про скрытность — это мне решать.
— Не перебивай, — резко сказал он. — Есть еще кое-что… Можешь мне не верить, но по непонятной причине я плохо контролирую себя, когда ты со мной.
— В каком смысле? — Гермиона заволновалась.
— В нестрашном, — Драко изобразил улыбку. — Я имею в виду то время, когда ты будто воск в моих руках. Не делать этого я не могу, потому что... хочу, и тебе нужно сдерживать меня любыми способами. Я ведь Малфой, — его взгляд слегка потускнел, понимая, что вряд ли Гермиона уловила скрытый в этих словах смысл. И он был. В проклятой крови.
— Ты думаешь, только тебе приходится себя сдерживать?
— В тебе я уверен, Грейнджер. Ты — особенная.
«Малфой, что, сделал мне комплимент? Что происходит?»
— А напрасно, — с сомнением ответила Гермиона, ведь еще совсем недавно была на грани.
— По крайней мере, я упрямо хочу в это верить. Ты ведь мне… — Драко неожиданно прервал фразу и просто молча смотрел на Грейнджер. «...не отдалась». — Просто не позволяй мне... спешить, так сказать. А я буду, я такой...
— Хочешь сказать, теперь пари перерастает в любовную игру? И как долго я могу испытывать твое терпение?
— Я думаю, ответ тебе известен. Мне необходимо услышать от тебя только три слова. И надеюсь, к этому времени я избавлюсь от мысли, что дело лишь в том, что я Малфой.
— Звучит как-то...
— Грейнджер, я серьезно!
— Гермиона… — поправила она. Ей захотелось хоть иногда слышать свое имя, а не сухое «Грейнджер». — Если ты не против… — она понимала, что в данный момент для него это слишком, но надеялась. На чудо.