Необязательные отношения
Шрифт:
Лаврова взяла с предметного столика ЛЮМА-Ма окрашенный флюорохромом мазок с раковыми клетками. Подумала и протерла руки спиртом. Рак не заразен, просто ей было немного не по себе.
Что появилось раньше, курица или яйцо, применительно к соотношению мужчина и женщина? На примере раковых опухолей можно смело отдать предпочтение женщине. Развитие опухолей происходит от более сложного, нового к более простому, древнему. Изменения опухолевых клеток иногда так значительны, что нормальные клетки уподобляются их эмбриональным зачаткам. Пол злокачественных
Лаврова поймала себя на том, что давно уже смотрит в окно, рассеянно и отрешенно. Как Минотавр. Она ничуть не злилась на случайного знакомого из ночного клуба «Метро», и ей не было жаль себя. Кто-то развлекается, как может, кто-то — как получится. Ей повезло. Эксперименты следовало прекратить. То, что с ней произошло, было не стоящей внимания чепухой по сравнению с прошлым. На Минотавра нужно просто забить, что Лаврова и сделала. Жизнь вкатилась в обычную, скучную колею. Рутина привычно завешивала прошлое непроницаемым полотном.
— Все мужики козлы, — сказала Линка и зарыдала.
— Хуже. Головоногие моллюски, — классифицировала Аська. — И не реви, как больной слон.
Один взмах ножа, и она отправила кусок еще горячей пиццы себе в рот. Все с ней согласились, сдвинув кружки с пивом.
Сегодня утешали Линку. Она осталась одна. Ее зыбкий, прекрасный возлюбленный перекочевал в жаркие объятия другой женщины. Линка наблюдала за ними в бинокль из окна дома напротив и писала автомобильной краской на стенах их подъезда: «Баха, я люблю тебя!» Она поджидала его у работы и плакала, когда он равнодушно проходил мимо. Она прошла кастинг в ночной клуб на место танцовщицы кордебалета, где служила менеджером его новая возлюбленная. Он теперь там часто бывал.
— У меня болят, ноют все мышцы. Там такие нагрузки, — пожаловалась Лина. — Я устала как собака. Днем работаю, ночью таскаюсь плясать в этот проклятый клуб. Со сцены я его не вижу. Зачем мне такая жизнь?
У Линки ныли и болели не только мышцы ног. У нее ныло и болело сердце. Алкоголь и подруги могли унять эту боль только на время. Похмелье скоро вернет память, и все завертится сначала.
— Я потратила кучу денег на коррекцию носа и убрала булки на ляжках. А он ушел к другой.
Линка плакала и жевала пиццу. Слезы ручьем текли по лицу до скривившихся губ. Хрустальные слезы, огибая губы, капали с подбородка на блузку. Линке ничто не могло помочь, кроме времени.
— Ноги покажи! — велела Аська. Аська, Азия, однокурсница и лучшая подруга Лавровой.
Линка задрала юбку.
— Супер! — вынесла вердикт Лаврова — Баха может отдохнуть. С такими ногами ты найдешь мужика и получше.
— Да? — улыбнулась сквозь слезы Линка.
Она перевела взгляд на свои безупречные ляжки и опять зарыдала.
— Шиздец! Вот тебе и венец творения на «му», — сказала
— Одно и то же! — развеселились Лаврова и Линка.
— Я вам больше скажу, — подняла указательный палец Лаврова — Эволюция доказывает…
— Ша! — перебила ее Аська и постучала вилкой по бутылке пива «Бланш Брюссель». — Лаврова сейчас с программной речью выступать будет.
Захмелевшие подружки зааплодировали.
— Так вот, — важно сказала Лаврова. — Весь процесс эволюции доказывает, что развитие жизни происходит от простейших форм к более сложным. Если взять яйцеклетку и сперматозоид, то сравнение не в пользу последнего. Это все равно что поставить на одну ступень современный многоцелевой военный крейсер, напичканный сложнейшей электроникой, и прогулочный катер. Куда-то ведь катер гуляет.
— Знаем мы, куда гуляет, — загалдели подружки.
— К тому же что такое сперматозоид? Жгутиковое. Каких жгутиковых вы еще знаете? — Лаврова обвела подружек взглядом.
— Я знаю лямблию и трихомонаду, — задумалась Аська.
Все покатились со смеху. Мужчинам нашлась достойная компания.
— Феминистки оголтелые, — отсмеявшись, сказала Линка.
— Ну и проси милостыню у своей трихомонады, — пожелала Лаврова. — Вечно.
Линка скривилась, собираясь заплакать. Аська ткнула ее пальцем в живот.
— Мужиков надо принимать как аспирин. Что тебе прописные истины повторять?
Линка успокоилась.
— Они думают, что нас используют. Ничего подобного. Это мы их используем. Мы можем без них прекрасно обойтись. Дайте только банк замороженной спермы, и все это на века, только бы электричество не отключили. И в результате сплошные тетеньки и никаких дяденек.
— Новые амазонки, — хихикнула Линка. — Помню, чем кончилось!
— Забудь. Прогресс не дремлет. По столовой ложке эндорфинов три раза в день после еды. И все!
«Аспирин. Точно. Я использовала Минотавра, а не он меня», — подумала Лаврова и обернулась к лучшей подруге:
— Какая ты умная, Аська!
— А то ж, — согласилась Аська и гордо выпятила грудь.
Аська никогда не влюблялась и относилась к мужчинам утилитарно. Она называла их монофункциональными человеко-единицами, назначение которых быть ходячими банками спермы. Природа слепила их из того, что было. Она подсунула им товар с брачком, одноногую Y-хромосому с усеченным генокодом.
— На какой противопехотной мине Х-хромосома лишилась одной ноги? На мужике, — говаривала Аська.
Аське в любви не везло. Впрочем, как и всем.
Лаврова пришла с работы в приподнятом настроении. В новой группе слушателей курсов повышения квалификации оказались одни мужчины. Целая упаковка аспирина. Она купалась в их внимании. Не беда, что скоро они разъедутся по своим городам. Важным было то, что она ежедневно получала по столовой ложке, нет, по стакану эндорфинов три раза в день.