Необязательные отношения
Шрифт:
Погода стояла отличная. Солнце разгуливало по синему весеннему небу пушистым цыпленком. Чахли последние островки снега, их безжалостно огибали разогретые ручьи, весело хлюпавшие под башмаками прохожих. По утрам с крыш робко капал растаявший иней, заворачивались в белые и розовые шали яблони и урюк. Свежий, пахнущий черемухой ветер щекотал кожу, ласково теребил волосы, нахально забирался под подолы юбок, которые Лаврова начинала носить весной. Теперь Лаврова возвращалась домой пешком. Ее каблуки бессознательно выстукивали азбуку Морзе, а она удивлялась, ловя на себе взгляды
В прихожей Лаврова скинула с себя туфли и против воли залюбовалась своим отражением в зеркале. Зазвонил телефон. Трубка голосом Минотавра произнесла:
— Здравствуй.
У Лавровой все сжалось внутри. Она молчала, не зная, что сказать.
— Есть предложение, — продолжил Минотавр, — пойти в центральный парк развлечений.
Лаврова расхохоталась. «Каждый развлекается, как может или как получится», — вспомнила она.
— Зачем? Покататься на карусэлях? — спросила она у аспирина.
— И на них тоже.
— Легко, — согласилась Лаврова.
— Я за тобой заеду.
— Не стоит. Встретимся у главного входа.
Минотавр помолчал и предложил:
— Завтра в одиннадцать.
Лаврова положила трубку. Ей не хотелось ехать в зеленом «Хаммере». Она его невзлюбила.
Лаврова могла добраться до парка на такси, но она прошла пешком пять кварталов до остановки и села в троллейбус. Она ехала в троллейбусе, и ей хотелось сойти на каждой остановке. Ей не стоило встречаться с Минотавром. Она сама себе дала зарок. Ни с кем. Никогда.
Лаврова опаздывала больше чем на полчаса. Она надеялась, что он ее не дождется и его не будет, когда она появится на площади перед входом. Лаврова ошиблась. Минотавр ее ждал.
— Ты опоздала на сорок минут, — хмуро буркнул он.
— Ну и что? — огрызнулась Лаврова.
— Никита, — позвал Минотавр.
Лаврова оглянулась. К ним бежал маленький мальчик. Он остановился, будто споткнувшись, в нескольких шагах от них. Лаврова смотрела на мальчика, он на нее. Весенний ветер топорщил его волосы веселым цыплячьим хохолком. Рыжие солнечные веснушки рассыпались в блестящей голубой радужке его глаз. Его глаза были похожи на море в Кринице, когда солнечные лучи достают до самого дна.
— Мой сын. Ему семь лет, — сказал Минотавр. — Это Наташа, поздоровайся.
Мальчик молча обошел отца и взялся за его руку с другой стороны, подальше от Лавровой. Лаврова ожидала увидеть любого Никиту, только не маленького семилетнего мальчика.
— Привет, Никита, — растерянно произнесла она.
Мальчик не ответил.
Все опять шло не так, как она могла предположить. Лаврова не понимала, зачем знакомить чужую женщину с сыном. Легко можно выбрать время, чтобы провести его с собственным ребенком без посторонних.
«Чудило», — подумала о Минотавре Лаврова.
— Прости, — обратилась она к мальчику. — Если бы я знала, что ты меня ждешь, я бы приехала на такси.
Мальчик отвернулся. Он ничем не походил на отца, зато молчал так
— Я есть хочу, — еле слышно сказал мальчик.
— Завтракать надо, — без выражения отозвался Минотавр. — Пойдемте в ближайший фастфуд.
Они заказали себе кингбургеры, Лавровой есть не хотелось, и она попросила молочный коктейль с яблочным соком. Минотавр разделил огромный кингбургер на половинки и протянул сыну. Мальчик его снова соединил и принялся есть. Он широко открывал рот, как голодный птенец, а получалось откусить только маленький кусочек.
«Молодец, — мысленно одобрила мальчика Лаврова. — Так ему».
Она имела в виду Минотавра. Мальчик начинал ей нравиться.
— Пойдем, вымоем руки, — сказал мальчику отец, когда они доели кингбургеры.
— У меня чистые, — снова не согласился Никита.
Минотавр ушел, мальчик выдувал воздух в стакан с колой. Кола гневно бурлила и пузырилась. Лаврова решила наводить мосты.
— Ты уже учишься? — спросила она.
Вместо ответа Никита выстрелил колой из трубочки в лицо Лавровой. Она опешила, он рассмеялся. И опять выстрелил. Кола потекла по ее белой футболке коричневым ручейком.
«Вот паршивец!» — подумала Лаврова и выстрелила в него молочным коктейлем. Он пригнулся, она промахнулась.
— Не уйдешь. — Лаврова набирала коктейль в трубочку.
И снова получила колой прямо в глаз. Ее ответный удар попал в цель. Молочный коктейль потек от его носа к губам.
— Ух ты! Как сопли, — восхитился мальчик и слизнул молоко с верхней губы.
— Это что такое? Устроили аттракцион! — возник рядом со столиком Минотавр. Он ел глазами Лаврову. — Все на вас смотрят.
— Надо пройти с шапкой по кругу, — практично сказала она. — Нечего на халяву развлекаться в парке развлечений. Пойдем умываться?
Мальчик отвернулся к отцу.
— Не хочешь, как хочешь, — решила Лаврова и отправилась в туалет.
Лаврова не придумала ничего нового. У нее просто не было другого выхода из дурацкой ситуации. На них действительно все смотрели.
«Надо завязывать с этим идиотизмом. С наглыми мальчишками, их полоумными папашами, ореховыми девочками», — злилась Лаврова, отмывая футболку от колы.
Лаврова не умела и не любила общаться с Детьми. Она не знала, что с ними делать, поэтому просила подруг приходить к ней без детей. Дети в ее мир не вписывались.
Держа вымытые руки, как хирург, Лаврова пнула ногой дверь туалета и вышла к семейке Адамс. Не говоря ни слова, семейка направилась в сторону аттракционов. Они уже все решили и без Лавровой. Она шла следом и злилась. На американских горках Минотавр и его сын уселись впереди, Лаврова устроилась за ними. Во время спусков мальчик кричал, Минотавр и Лаврова молчали. Ее внутренности каждый раз взлетали вверх и ухали вниз, но не от страха, а согласно законам физики. Лаврова молчала и смотрела на бычью шею Минотавра, на его бычью голову, облагороженную аккуратной стрижкой. Среди жестких темных волос вилась алюминиевой проволокой седина. Ее стало больше, или она ярче блестела на солнце.