Необыкновенная история про Эмили и её хвост
Шрифт:
– Подлиза? С чего это вдруг?
– Брось, мы же видели, как ты выпендривалась на прошлой неделе в бассейне. Боб потом весь урок трындел, как ты замечательно плаваешь и что мы должны постараться и брать с тебя пример.
– Ага, – поддакнула Мэнди Раштон, появляясь из-за спины Филипа. – Мы все слышали. И видели.
Я утратила дар речи. Мэнди… видела? Что именно она видела? Нет-нет, не может быть! Хвост ведь тогда даже не успел как следует вырасти. Или успел?..
– Ничего подобного, – наконец выдавила я.
– Ну
– Заткнись.
И тут подошел мистер Берд, наш физрук.
– Так, ребята! Все по местам, – скомандовал он.
Я уселась одна. Джулия сидела по соседству, через проход.
– Этот Филип просто придурок, – сказала она, поставив сумку на колени. – Он тебе завидует, потому что не умеет плавать.
Я попыталась улыбнуться.
– Спасибо, Джу…
– Подвинься-ка, Джули. – Рядом с ней плюхнулась Мэнди Раштон и, осклабясь, поглядела на меня. – Или ты хотела сидеть рядом с девочкой-рыбой?
Джулия покраснела, а я отвернулась к окну. Автобус запрыгал по брусчатке. Слова Мэнди не шли у меня из головы, засели там как гвоздь. Девочка-рыба? Что она имела в виду?
Автобус въехал на стоянку.
– Ты идешь, Эми? – спросила Джулия, в то время как Мэнди вскочила и принялась проталкиваться вперед.
– Да-да, сейчас, – ответила я, делая вид, что зашнуровываю кроссовки.
Может быть, спрятаться под сиденьем, а когда все вернутся с урока, соврать, что упала в обморок или что-то в этом роде?
За окном вдруг загомонили, потом на время все стихло, затем раздался громкий стон, и гомон возобновился.
– Но, сэр, это несправедливо! – услышала я голос Филипа и осторожно выглянула в окно.
Инструктор Боб разговаривал с мистером Бердом, а класс толпился вокруг. Некоторые уже поставили сумки на землю. В следующую секунду я почувствовала, что в автобус кто-то зашел, и испуганно скорчилась на сиденье, затаив дыхание. Шаги неумолимо приближались.
– Ты все еще со шнурками возишься? – услышала я голос Джулии.
– А? – Я подняла голову.
– Чем ты тут занимаешься?
– Ничем, просто…
– Ладно, неважно. – Она уселась на сиденье. – Бассейн отменяется.
– Почему?
– Местный совет намечает увольнения, и персонал объявил забастовку. Они просто забыли сообщить в школу.
– Шутишь?
– А что, похоже?
Я посмотрела ей в лицо. Джулия действительно выглядела расстроенной. Я опустила глаза и покачала головой.
– Боже, это так несправедливо, правда? – проговорила я, стараясь не лыбиться во весь рот. – Интересно, что мы теперь будем делать?
– Именно об этом мистер Берд сейчас беседует с Бобом. Кажется, нас собираются повезти на экскурсию.
– Фу, скучища! – Я сложила руки на груди, надеясь, что выгляжу такой же огорченной, как Джулия.
Наконец автобус тронулся. Мистер Берд радостно объявил, что мы едем в Мейсфинский лес. Мэнди, сидевшая у прохода, подозрительно смотрела на меня. Я же еле сдерживалась, чтобы не вскочить и не заорать
Я легла рано, чтобы поспать хотя бы несколько часов перед встречей с Шоной. Путь к камням отыскался довольно легко, на сей раз я приплыла туда первой. Вскоре послышался знакомый плеск хвоста, рассыпающего радужные брызги.
– Привет! – Я помахала рукой, когда Шона вынырнула на поверхность.
– Приветик! – Она помахала в ответ. – Поплыли?
– Куда?
– Увидишь. – Шона опять нырнула, махнув хвостом и плеснув мне в лицо водой.
Мы плыли лет сто, не меньше. Шелковистая, гладкая вода напоминала тягучий, расплавленный шоколад из рекламы. Мне казалось, что я вот-вот растворюсь в ней.
Шона, легко рассекая волны, плыла впереди. Иногда оглядывалась, проверяя, не отстала ли я, и махала рукой вправо или влево. Я послушно смотрела туда и видела либо косяк крошечных рыбок, плывущих так, будто они выступали на соревнованиях по гимнастике, либо удивительные желтые водоросли, тянущиеся вверх, точно подсолнухи. Какое-то время рядом с нами держалась шеренга серых, в тонкую полоску рыб, быстрых и расчетливых, напоминающих бизнесменов в строгих костюмах.
Только когда мы наконец остановились и всплыли глотнуть воздуха, я сообразила, что все это время находилась под водой.
– Как это у меня получилось? – удивилась я, переводя дыхание.
– Что именно? – непонимающе спросила Шона.
– Мы, должно быть, проплыли целую милю, – сказала я, оглядываясь на крошечный островок вдалеке.
– Милю с четвертью, – уточнила Шона извиняющимся тоном. – Папа на прошлый день рождения подарил мне плескометр.
– Что-что подарил?
– Ой, прости, я все время забываю, что ты совсем недавно стала русалкой. Плескометр показывает, сколько ты проплыла. Вчера я как раз измерила расстояние до Радужных камней.
– Каких камней?
– Радужных. Где мы с тобой встретились.
– А, да. – Внезапно я осознала, что находилась не в своей стихии: во всех смыслах этого слова.
– Честно говоря, я опасалась, что ты не осилишь, но мне очень хотелось тебя сюда привести.
Я огляделась. Море как море, ничего особенного.
– Зачем? И ты не ответила на мой вопрос. Как мы сумели так долго продержаться под водой?
– Мы же русалки, – просто сказала Шона, пожав плечами. – Поплыли, хочу кое-что тебе показать.
С этими словами она свечкой ушла в глубину, а я последовала за ней.
Чем глубже мы погружались, тем холоднее становилась вода. В темноте блеснула рыбья чешуя. Мимо проплыла огромная серая, в черную крапинку рыбина с презрительно приоткрытым ртом. Танцевали, словно прыгая на батуте, розовые медузы.
– Смотри! – Шона указала налево.
Оттуда, словно сонное торнадо, приближался, вращаясь, огромный косяк юрких черных рыбок.
Мы опустились глубже, и меня прошиб озноб. Шона схватила меня за руку и показала вниз. Там находилось нечто, напоминающее безразмерный ковер из морских водорослей!