Необыкновенное лето (Трилогия - 2)
Шрифт:
Кирилл, словно пожалев, что мешают его мыслям, не отозвался, разглядывая длинное и будто изогнувшееся в повороте лицо Зубинского. Что это был за человек? Что побудило его идти одним путем с Извековым? Кто соединил их на этом пути - общие противники или общие друзья?
– Именуйтесь по имени-отчеству, - ответил наконец Кирилл и усмехнулся.
– Я понимаю!
– громко засмеялся Зубинский.
– Но в смысле служебного положения?
– А как вы себе представляете свое служебное положение, в чем будут ваши
– Я понимаю так, - сказал убежденно Зубинский и повернулся удобнее, навалившись локтем за спинку сиденья, - я буду при вас исполнять обязанности строевого адъютанта. Буду писать реляции.
– Это что еще?
– Описание боя. Дневник военных действий. Вы как командир...
– Я не командир...
– Я понимаю. Но, говоря прямо, как фактический командующий, будете отдавать общие приказания, командир будет вести бой, а я буду представлять вам реляции.
Кирилл долго смеялся, покачиваясь от толчков машины, потом остро посмотрел в глаза Зубинского так, что тот подобрал локоть, поерзал и сел прямее.
– Вы будете делать то, что я вам прикажу и что вам прикажет наш командир товарищ Дибич.
Зубинский проговорил как бы менее убежденно, но с достоинством:
– Разумеется, исполнять приказания мой долг... Но хотелось бы, чтобы вы очертили мне круг обязанности, чтобы я знал. Строевой адъютант нес, например, в полку обязанности начальника команды связи: ординарцы, разведчики, телефонисты...
– Вот это я вам и дам, - быстро перебил Извеков и опять посмотрел в глаза Зубинского.
– Кроме разведчиков...
Они снова надолго замолкли. Дорога укачивала и клонила в дрему, но не давала задремать, встряхивая на выбоинах. Шубников изредка ворчал, однако вел машину искусно. Зубинский опять обернулся.
– Я все восхищаюсь, как вы быстро снарядили и отправили отряд, товарищ Извеков. Без сучка без задоринки. Талант организатора. Редко другой такой найдется.
Извеков не ответил.
– Вам армией командовать, - продолжал Зубинский, - честное слово! В городе даже не могли понять: занимали такой пост, и вдруг вам дают роту...
– Обиделись за меня?
– Не то что обиделись, а не совсем понятно. Я считаю - не экономно. Крупные силы нужны в крупном деле. Смотрите, какие пошли успехи в международной революции. Вот где арена! А в нашем захолустье - это все возня с клопами.
– Интересная мысль, - сказал Извеков.
– У вас, что же, своя стратегическая идея, да?
– Я думаю, - глубокомысленно произнес Зубинский, - я думаю, что правильно было бы сосредоточить все силы против украинской контрреволюции, ликвидировать ее и повернуть весь фронт на запад. Нас бы там подхватил гребень мировой войны.
– Интересно, - повторил Извеков.
– А пока повернуться спиной к Деникину и Колчаку, чтобы они соединились и ударили нам в тыл с Волги. Так я понимаю?
–
– Да у вас целый план. Довольно распространенный, правда: славны бубны за горами!
Зубинский вскинулся возразить, но в этот момент автомобиль дал жесткий рывок и покатился на обочину, с визгом удерживаемый тормозами.
– Прокол!
– воскликнул Шубников и с досадой распахнул свою дверцу.
Все начали выходить из машины.
Стояли высоко над рекой с ленивыми оползнями берегов и сумрачными шиханами, которые сонно сторожили округу. Солнце уже ложилось, тени возвышенностей придавали местности вид застывший и траурный. Безветрие было полным. Где-то горько посвистывал парящий кроншнеп.
Шубников взялся за смену резины, как заправский шофер - без раздумий и ладно. Извекову он понравился бережливостью движений. Зубинский тщательно оправлял и перетягивал на себе свои опояски. Доброволец, всю дорогу не вымолвивший ни слова, следил за ним недружелюбно.
Кирилл несколько раз вынул часы, прохаживаясь по береговому обрыву. Проехали уже больше половины пути, но остановка подрывала этот успех. Понемногу Кирилла начала раздражать возня Шубникова с колесом, расчетливость его работы стала казаться умышленной - он что-то слишком долго накачивал камеру.
– Давайте поживее, в очередь, - предложил Кирилл.
– Отчего же?
– согласился Зубинский и принялся изящно расстегивать портупею.
Наблюдая его плавные жесты, Извеков чувствовал, как росла и теребила душу неприязнь к особе этого вышколенного франта.
– Так, значит, у вас нет охоты возиться с клопами?
– спросил он Зубинского.
– Я говорил не про себя. Я - простой исполнитель, человек, так сказать, лишенный инициативы родом своей службы.
– Не скажите. Вам инициативы не занимать. Что это там вы задумали с выселением Дорогомилова из квартиры?
– А-а! Вам нажаловались? Но это дело мне подсказано самим военкомом. У нас недостает помещений для призывных пунктов. Я изъездил весь город. А ведь квартира Дорогомилова, собственно, городская, казенная квартира. И очень удобная.
– Для вас?
– Не для меня, а...
– А вы лично хорошо устроены?
– В отношении жилья? Отвратительно!
– И квартира Дорогомилова вам понравилась?
– Не понимаю, почему я, военный работник Красной Армии, должен ютиться где-то на горах, в тесовой лачуге...
– Когда Дорогомилов живет в удобной квартире, - досказал Кирилл.
– Я же не беру себе квартиру. Это сплетни. Я надеялся, военком разрешит призывному пункту выделить для меня комнату.
– И вы доложили военкому об этих планах?