Необыкновенные приключения Синего человека
Шрифт:
– Не может быть!..
– Уж поверьте…
Жан-Мари говорил правду. Обертен чернел на глазах, чувствуя внезапный упадок сил, – сердце беспорядочно билось, дыхание стало прерывистым и тяжелым, вены на шее вздулись, как веревки. На лице мигом появилось выражение растерянности и страха. Еще секунда, и бедняга упал бы, если бы Беник и Жан-Мари вовремя не подхватили его.
Однако мало-помалу Синий человек начал приходить в себя. Он сделал несколько глубоких вдохов, и лицо его стало спокойнее. Феликс схватился за сердце, как
– Неужели золото так подействовало на меня? Господи! До чего глуп человек. Ведь я не нищий, мне, в сущности, ничего не нужно. Мое состояние более чем достаточно. И тем не менее во мне все затрепетало, когда я увидел золото.
– О, месье! Не обращайте внимания, – успокаивал Беник, – вы опять синеете. Все нормально.
– Я еще очень слаб, милый друг.
– Да что вы! Вы – молодец!
– Проклятая болезнь убьет меня! Порой я забываюсь, ведь уже давно не видел себя в зеркале. Но все же чувствую, мое положение становится серьезнее с каждым днем. Я не говорил вам. По ночам мне очень плохо, мучает удушье. Не хватает воздуха, иногда кажется, что это конец. Потом все проходит, но только для того, чтобы вскоре начаться вновь.
– Интересно, что такое происходит с вами, когда вы очень взволнованы. И эта чернота… Но хватит об этом. Что подумают паталосы, если увидят вас черным?
– Думаю, резко понизят в сане. Однако мне уже лучше. Но, поверьте, я не узнаю себя! Проклятое золото!
Внезапная перемена, происшедшая с Лазурным Богом, осталась не замеченной паталосами. Кто знает, как каннибалы восприняли бы ее!.. Безоглядную веру нельзя подвергать сомнению. Вчерашние идолопоклонники сегодня могут так же исступленно низвергнуть идола, как поклонялись ему.
Тем не менее на этот раз у краснокожих, видимо, было много других забот и поважнее цвета кожи бакалейщика с улицы Ренар. Изнуренные непосильной работой, они вповалку спали на земле, благо до ужина оставалось еще время. Никто не заметил случившегося. Друзья как ни в чем не бывало вернулись на свои места.
Дебют новоиспеченных золотоискателей оказался более чем удачным Жан-Мари вскарабкался на первую, самую высокую, подпорку и остался доволен. Желоб на всю длину был покрыт слоем золота и сверкал на солнце. Понадобилось немало времени, чтобы тщательно собрать урожай. На помощь пришел Беник, иначе они не управились бы и до вечера.
Стоило боцману увидеть это сверкающее великолепие, как золотая лихорадка мгновенно овладела и им. До сих пор морской волк смотрел на происходящее довольно равнодушно. Теперь же он был как зачарованный и действовал, словно под гипнозом: с быстротой молнии взобрался на вторую пирогу и, беспрестанно вскрикивая, судорожно скоблил ее стены.
– Невероятно!.. Не может быть!.. Еще… Еще! Сколько золота, Бог мой! Жан-Мари! Не верю своим глазам!
– Никогда еще моряк, да что там моряк – даже командир
– Весь флот будет у нас в руках!..
– Смотри, вот еще и еще.
– У меня тоже!..
– Гром и молния! Какая тяжесть!
– Эй, не упади!
– Не волнуйся, я стою на ногах крепче, чем когда-либо!
– Мы собрали только половину.
– Осталось еще две пироги.
– Красив, нечего сказать!
В последних двух желобах урожай был не меньше, но собирать его оказалось легче и быстрее. Золотой песок оседал на фильтрах, которые Жан-Мари сделал из гамаков. Матросы просто-напросто вытряхивали их один за другим, ссыпая песок в миски из бутылочной тыквы.
Закончив работу, Беник с торжествующим видом подошел к Обертену.
– Неплохая кубышка, а? Что будем делать, месье Феликс?
– Полагаю, ее нужно спрятать в надежном месте.
– Ну и тяжесть, доложу вам!
– Как вы думаете, сколько это может весить?
– Боюсь даже гадать…
– А все же…
– У меня верная рука, могу определить довольно точно…
– Говорите же!
– Клянусь честью, да разразит меня гром! Здесь килограммов двадцать.
– Не может быть!
– Клянусь вам!
– Дайте-ка мне подержать. Я тоже кое-что понимаю в этом деле. Черт возьми! Вы правы. Здесь двадцать килограммов золота!
– А сколько это потянет во франках?
– Больше шестидесяти тысяч, друг мой…
– Шестьдесят тысяч… франков… Господи! Святая Дева!.. Эй, Жан-Мари!
– Ну, что у вас тут?
– Слыхал, что говорит месье Феликс? Здесь шестьдесят тысяч франков!..
– Тра-ля-ля! Тра-ля-ля! – запел вдруг Жан-Мари, бывший сержант.
– Эй, приятель! Ты случаем не помешался?..
– Конечно!.. Помешался!.. Тра-ля-ля!
– Послушай, ты же серьезный человек! Прекрати наконец скакать, словно мальчишка! Совсем потерял голову!
– А почему бы и нет! Взгляни-ка вот на это. – И Жан-Мари показал Бенику свой урожай. – Разрази меня гром! Но здесь еще десять килограммов!
– Месье Феликс, вы слышите? Еще десять…
– Десять килограммов… тридцать тысяч франков, – прошептал бакалейщик, уставившись в небо. – Шестьдесят и тридцать… Получается девяносто… Таким образом, наше предприятие начинается с капитала в девяносто тысяч франков. Ивон! А что ты скажешь?
– По мне, месье, что десять су, что тысяча франков – все одно. Я ничего в этом не смыслю. У меня никогда не водились деньги.
– Что верно, то верно, малыш. Но теперь все будет по-другому. Станешь богачом, и уверен, найдешь достойное применение своему капиталу. Однако, друзья, металл нужно бы хорошенько спрятать. Уж вечер, люди голодны, наверное, хотят пить. Им нужно дать отдых. Скажи-ка, Генипа, куда можно все это припрятать?
– Белые должны идти туда, в страну урити, спрятать желтую землю в обезьяний котелок.