Неоновое солнце
Шрифт:
Однако чего Джокерду было точно не занимать, так это того самого здравого смысла и звериной интуиции, которые подчас позволяют даже не обременённым престижными дипломами дилетантам, принимать гораздо более взвешенные и эффективные решения, чем признанным экспертам. Именно на эти черты его характера директор ЦРУ Артур Тёрнер и собирался сделать ставку. И как только представилась возможность снова заговорить о деле, он принялся осторожно убеждать шефа, что не стоит воспринимать слова русского военного министра, как абсолютный красный свет против сближения с американцами перед лицом новой мировой угрозы.
–
Немного насытившийся Джокерд, потягивая пиво, слушал его и кивал.
– Так вот, - ровным приятным голосом продолжал Тёрнер, -Благодаря нашим молодым «чикагским мальчикам» Россия из врага снова превратится в нашего партнёра. Это вмиг заткнёт рот всем вашим врагам здесь в Вашингтоне.
– Так-так-так, - шутливо подытожил президент, - сейчас самая богатая группа русских олигархов скупит на корню их парламент, сформирует ручное правительство, поставит своего марионеточного президента и установит свою монополию в стране.
– А разве это плохо для нас? – шире прежнего улыбнулся Тёрнер.
Джокерд взглянул на часы:
– Вот что, сейчас должна появится моя жена и дочь. Поэтому предлагаю закончить этот разговор завтра утром. Приглашаю вас поиграть со мной в гольф.
Глава 62
Бункер в Ботаническом саду, Москва
Ксения Звонарёва не могла поверить: хозяйка бункера звонила её телевизионному начальнику Игорю Константиновичу Волкову. Её Игорьку! Но откуда Зоя вообще узнала про него?! Ксения была ошоломлена.
Оказалось всё просто как дважды два: во сне, в полубреду, она часто повторяла его имя. Да так эмоционально, что Зоя решила поискать столь значимого для гостьи мужчину в списке контактов её разряженного мобильника.
– Я только предупредила его, что если он хочет тебя увидеть, пусть захватит два ящика чешского пива моей любимой марки, на худой конец сойдёт немецкое – с ошеломляющей бесцеремонностью рассказывала Зоя.
– Я когда делала запасы в свой «ковчег», то в спешке как-то упустила из виду, что мне его будет не хватать в продолжительной «автономке».
«Тоже мне благодетельницы выискалась! Да какое ты вообще имеешь право рыться в чужом телефоне без спроса, да ещё делать звонки?!» - раздражённо размышляла журналистка, глядя в самоуверенные глаза хозяйки бункера. – Разве я виновата в том, что произошло с твоим Сергеем? Чтобы превращать мою личную жизнь в объект для грубоватых забав».
Видя не слишком радостную реакцию гостьи, Зоя с усмешкой пожала плечами:
– Если не хочешь его видеть, мы его не впустим. Пиво возьмём и пошлём вон.
– Он и сам не приедет, - буркнула Звонарёва.
– Игорь Константинович – человек очень серьёзный и прагматичный, чтобы учавствовать в сомнительных авантюрах.
Зоя задержала на ней внимательный взгляд, потом, будто стряхнув с себя всё постороннее, снова стала очень серьёзной и деловитой:
– Ладно,
Ксения кивнула. Зоя похвалила:
– Значит ты такой же как я сумасшедщий трудоголик. Мы все кофеманки. Для нас отличный кофе – предмет первой необходимости. После введения военного положения поставки кофе прекратились, но у меня его ещё на пятьдесят лет хватит.
– Значит, вы собираетесь сидеть тут ещё пятьдесят лет?
– раздражённо поинтересовалась Ксения.
– Не знаю, - задумалась Зоя, и озорно сверкнула глазками, показала кончик языка. – Хотя нет, я слишком люблю мужиков... Конечно у меня припасена для «автономки» дюжина фалоиммитаторов, но это всё же не то...Ну ладно, Барби, обживайся тут, а мне пора!
– А могу я понаблюдать за вашей работой – попросила Звонарёва.
– Тебе это интересно? – удивилась исследовательница.
– Не все блондишки дуры – с вызовом ответила Ксения.
– А нервишки выдержат? – своим хриплым прокуренным голосом усмехнулась Зоя.
– Раз уж я тут, то надо привыкать. Иначе какой смысл вам меня держать и кормить.
Исследовательница разглядывала её словно любопытное существо на предметном стёклышке. Глаза её упёрлись в бэйджик на униформе гостьи, Зоя сдвинула брови с ироничной серьёзностью, чему-то загадочно усмехнулась, и медленно растягивая произнесла:
– Значит, просто гость...
– Но я не хочу быть просто гостем! Я хотела бы быть в чём-то полезной! – нашла как ей показалось железный аргумент Ксения.
– Хм, полезной,... – скептически повторила за ней хозяйка лаборатории. – Какое у тебя образование, Барби?
– Социолог. Ещё я закончила психфак по программе второго высшего образования – соврала Ксения.
– Психфак?
– недоверчиво переспросила Зоя, не своя с блондинки оценивающих глаз. – Хм... ну ладно, пойдём. Я дам тебе комплект защитной спецодежды и проведу небольшой инструктаж по технике безопасности, ты должна чётко себе уяснить, что мы тут не в куклы играем, и если из-за собственной глупости или невнимательности подцепишь заразу, с тобой будет в точности то, что с моим Анзором.
Через полчаса облачённые в непроницаемые комбинезоны, сшитые из нескольких слоёв защитной ткани, женщины вошли в операционную. Но прежде они попали в переходной отсек. За ними закрылись автоматические двери, их обдало горячим паром (спецкостюмы предохряняли и от воздействия высоких температур), и лишь затем открылись следующие двери. В операционной поддерживалось положительное давление, чтобы ничего постороннего не занесло снаружи. Это было просторное стерильное помещение с ослепитетельно белыми стенами и полом, в центре стоял, залитый ярчайшим светом операционный стол. Обстановка как в космическом корабле, с потолка свисают странные приспособления. Рядом стоят непонятные, зачехленные агрегаты.