Неопознанная
Шрифт:
Димитрий отошел в сторону и наклонился, чтобы погладить Бира. Пес зарычал, и Димитрий попятился.
– Как только Андрас поглотит достаточно душ, он окрепнет и обретет свой истинный вид.
– И тогда уже не будет возможности убить его, – закончил Габриэль. Он посмотрел на Лукаса, Джареда, Приста и Алару, внимательно, по очереди. – Если вам так хочется быть членами Легиона, пора начинать действовать как легионеры. Никто из ваших родных не позволил бы этому парню уйти отсюда с чудовищем внутри.
Алара вскинула голову:
– Моя
Димитрий положил руку на плечо Габриэля, призывая к спокойствию, и Габриэль отвернулся.
– Имани Сабатьер убила бы Андраса голыми руками, если бы знала, что это единственный способ уничтожить его, – отрезал Димитрий.
– Ты ничего не знаешь о моей бабушке… – Голос Алары надломился.
– Я знаю больше, чем ты думаешь, обо всех членах ваших семей. – Димитрий загасил сигарету о стену. – Я же не говорю, что это легко. Но Легион черной голубки и иллюминаты ставят превыше всего одну цель: защитить наш мир от демона, который рвется захватить его. И если цена тому – жизнь одного человека, одного убийцы, которым нужно пожертвовать, чтобы спасти миллионы, я это переживу.
Но оставался еще один вопрос.
Переживем ли мы?
Я не была согласна с Димитрием, но я уже видела малую толику того, на что способен Андрас. И даже вообразить не могла, что он сделает, став сильнее.
И если он откроет врата ада, сколько его «друзей» окажется за ними?
Сотни?
Тысячи?
Нам с трудом удалось приостановить Андраса, демона, ослабевшего после столетий плена. Как же нам выстоять против него, когда он наберется сил?
Джаред скрестил руки на груди и прислонился к стене.
– Димитрий прав. Мы не можем рисковать.
– Значит, ты готов убить? – выпалила я, не успев осознать, что говорю.
– Да разве мало людей уже умерло? – спросил брата Лукас.
– Я не об этом, – ответил Джаред.
– Он хочет сказать, что у нас нет выбора, – неуверенно произнесла Алара.
– Выбор есть всегда, – повторила я мантру, которую мама вбивала мне в голову с детства.
Ее слова осели во мне, как камень на дне желудка.
Она выбрала ложь мне и папе.
Моя мама сделала плохой выбор, осознанно или нет.
Как и я.
– На такое я не подписывалась. – Элль повернулась к Джареду с ледяным выражением лица. – Что ты собираешься делать? Выхватишь охотничий нож и вонзишь ему в сердце?
Я чувствовала себя виноватой перед Элль. Ей бы отправиться на вечеринку, кокетничать с парнями, отчаянно мечтающими о свидании. А она вместо этого подвергалась нападению паранормальных сущностей и удирала от демона. И теперь небритый курильщик и парень с ужасным костяным хлыстом требуют, чтобы она стояла и смотрела на убийство.
Джаред нахмурился:
– Я только хочу разобраться, прежде чем пострадает кто-нибудь еще.
Димитрий достал что-то из кармана куртки и зажал
Шприц.
– Никто никого не станет бить ножом в сердце. Мы не уроды. – Он слегка нажал на поршень, и на конце иглы появилась капелька прозрачной жидкости. – Мы лишь стараемся остановить его.
Андрас, или русский убийца, – трудно сказать, кто из них смотрел на нас, – застонал от боли.
Лукас показал на иглу:
– Это не способ.
– Прошу, – умоляюще простонал преступник.
Габриэль щелкнул хлыстом, и светлые кости обвились вокруг ноги убийцы.
– Закрой рот!
Габриэль дернул за ручку хлыста, кости сжались вокруг ноги.
Пленник резко поднял голову, затем постепенно выпрямился: движение мышц началось с ног и поднялось к торсу, как течение. Безжизненные черные глаза демона уставились на нас, уголки рта изогнулись в ядовитой улыбке.
– Поосторожнее, Габриэль, – заговорил Андрас, и русский акцент сразу исчез. – Когда я вырвусь отсюда, первым делом отрежу тебе язык.
Габриэль отдернул хлыст и снова взмахнул им. Косточки змеей обвили шею Андраса.
– Больно, да? Чтобы сделать Азазела, понадобилось четыреста сорок семь косточек демонов.
«Азазел? Он так назвал свой хлыст?»
Губы Габриэля изогнулись в жестокой улыбке.
– Хочешь знать, откуда они у меня?
– Я знаю, что не ты это создал, Габриэль, Победитель Бога. Я знаю и твое имя, и его значение, – проговорил демон.
– Я заплатил за каждую косточку и видел, как их извлекают из подобных тебе, а сами демоны были при этом еще живы. – Габриэль так стиснул рукоятку хлыста, что у него побелели костяшки пальцев.
– И что это за цена? – Веселье в голосе Андраса говорило о том, что ответ ему уже известен.
– Мы оба знаем цену, и когда я умру, рассчитаюсь за все. А мое имя означает «сила Бога». Потрудись запомнить, чтобы отыскать меня в аду.
Димитрий поморщился:
– Хватит! Он тянет время, которого у нас нет.
Габриэль шевельнул рукой, и хлыст соскользнул с шеи демона.
Взгляд Димитрия снова устремился к Джареду, Лукасу, Присту и Аларе.
– Тренировка закончена. Вы теперь – Легион, и вы поклялись защитить мир от Андраса. – Он протянул им шприц. – Вы собираетесь соблюдать клятву или нет?
Никто не ответил, Димитрий наклонился и положил шприц на пол перед нами.
– Легко называть себя героем. Труднее быть им.
Шприц лежал на полу, как граната. Все молчали. Слова казались излишними. Бир обнюхал шприц, потом подошел к Аларе и лег у ее ног.
– Я это сделаю. – В моем голосе не хватало убежденности.
Прист быстро наклонился и схватил шприц.
– Ты не можешь. Должен кто-то из нас.
Нас…
Прист проводил разделительную линию – ту, которая, как я всегда и думала, отделяла меня от них четверых. Но я не была уверена в ее существовании до этой секунды.